Касси Эдвардс: Горячая зола

Канзас-Сити, Миссури – 1889

В темноте неярко горела свеча. Когда женщина поднесла ее к сейфу, пламя заколебалось. Опустив бронзовый подсвечник на пол, она дрожащими пальцами начала набирать комбинацию. Дверца сейфа, издав скрип, отворилась, обнаружив за собой ровно сложенные пачки денег.

Без колебаний она переложила деньги в открытую сумку, оставив лишь одинокий банкнот – последнее оскорбление в адрес мужчины, которому принадлежал сейф.

Когда Маргарет Джун Хилл, погасив свечу, выбежала из конторы с тяжелой раздувшейся сумкой, по ее щекам катились слезы. Несмотря на то, что она только что вернула себе деньги, которые принадлежали ей по праву, ничто и никогда не сможет вернуть ей девственность. Сегодня вечером она спасалась бегством от человека, который украл ее невинность. Она молила Бога о том, чтобы связь с этим человеком порвалась навсегда.

Вайоминг – 1890

Лишь только первый луч зари окрасил горизонт, койоты близ индейской резервации Уинд Ривер громким воем приветствовали рассвет. К их крику присоединилось пение индейцев арапахо, исполнявших ритуальный танец дождя, в надежде положить конец длительной засухе. Всего одна неосторожная искра смогла бы изгнать и уничтожить стада бизонов, на которых охотились арапахо, добывая себе средства к существованию.

Длинные Волосы, пожилой индеец арапахо, который одно время был гордым вождем своего народа, сидел в кругу соплеменников, скрестив руки на своей массивной обнаженной груди, а молодые воины, среди которых был и его внук – вождь Соколиный Охотник, танцевали перед ним. Длинные Волосы испытывал радость и гордость за своего внука.

Лицо старика сморщилось в улыбке, когда он нашел среди танцующих Соколиного Охотника. Его потускневшие глаза наблюдали за каждым движением внука. Он вспоминал себя, участвующим в танце дождя в возрасте тридцати зим. Его внуку сейчас было столько же.

Длинные Волосы гордо поднял подбородок. Он был точно так же красив в молодости, как и его внук. У него тоже были совершенно черные блестящие волосы, свободно ниспадавшие на плечи. Он был так же высок, строен, узок в бедрах и мускулист. На его руках так же четко вырисовывался рельеф мускулов, как и на руках Соколиного Охотника.

Хотя с возрастом многое изменилось в его облике, Длинные Волосы знал, что все еще может, как и внук, похвастаться четко очерченными скулами, квадратным волевым подбородком и черными, как ночь, глазами.

Взоры мужчин обладали одним и тем же выражением настороженности, и от обоих исходила аура силы и уверенности.

Глядя сейчас на внука, Длинные Волосы переносился назад к дням своей юности. Он легонько постукивал по своему обнаженному колену веером, сделанным из орлиного крыла, в то время, как мысли его были далеко. Он вспоминал те дни, когда был достаточно подвижным, чтобы принимать участие в танце дождя, и с гордостью носил искусно сделанный пояс своего народа, изображавший гром-птицу: красные и желтые ленты у основания орлиного пера символизировали вспышки молний, бубенчики изображали гром и град.

Затерявшись в мыслях о прошлом, Длинные Волосы не отдавал себе отчета в том, что танец уже закончился, и люди вокруг него расходятся. Последнее время он мог позволить своей прошедшей жизни вытеснить настоящую.

– Дедушка? – сказал Соколиный Охотник, осторожно положив руку на худое плечо деда. – Танец закончился. Небо услышало. Скоро пойдет дождь.

–Дедушка, выйди из своих мыслей и попрощайся с внуком. Настало время мне постранствовать на лошади, чтобы быть в одиночестве до время общения с Великой Невидимой Силой. Это тоже необходимо, чтобы вызвать для нашего народа дождь.

Длинные Волосы моргнул, затем поднял глаза, пристально посмотрел на Соколиного Охотника и смущенно ему улыбнулся, поняв, что еще раз вошел в то место, куда никто, кроме него не может войти. Этот признак старения не слишком-то его порадовал, хотя он и получил большое удовольствие от своих воспоминаний.