Вячеслав Денисов - Я никого не хотел убивать

«Кабанов не мог знать о том, что я покинул Ирину Александровну, не дождавшись её летального исхода! — молниеносно пронеслось у меня в голове. — Именно поэтому он не сказал, что она успела вытащить из вены медицинскую иглу, а сослался на высокий профессионализм реаниматоров, которые смогли спасти ей жизнь…»

— Ты так уверен, что она тебя не опознает? — нарушив ход моих умозаключений, спросил Юрий Александрович.

— Не надейся, что тебе удастся навешать на меня всех собак! — возмущённо предупредил я. — Пока не поздно, найди себе другого козла отпущения…

Он слегка наклонил голову, нахмурился, о чём-то поразмыслил, и произнёс:

— Слишком самоуверенно себя ведёшь. Абсолютно спокоен и уравновешен. Обычно невиновный человек в подобной ситуации начинает заметно нервничать…

— Мне нечего бояться! Я не совершил ничего противозаконного. Ты не сможешь предъявить обвинение и по истечении сорока восьми часов с момента задержания будешь вынужден меня освободить, — вызывающе-пренебрежительно ответил я, и добавил: — Обольстить доверчивых женщин, это одно! Пойти на убийство, да ещё сразу нескольких человек, это совсем другое…

— Я чувствую, что ты причастен к этому делу и обязательно тебя подловлю! — вновь пригрозил Юрий Александрович.

— Не знаю, где и когда перешёл тебе дорогу, но, смею заверить, что на мой счёт ты сильно заблуждаешься! — заявил я. — Могу официально признать, что я альфонс, да и то, в некоторой степени… Но уж никак не убийца!

— Почему в некоторой степени? — не понял он.

— Потому что я чист как перед законом, так и перед собственной совестью! Вряд ли какая из моих бывших любовниц подаст заявление об изнасиловании. Я не связываюсь с малолетками, и никого, без обоюдного согласия, не затаскиваю в постель. Каждая из них получила то, что хотела. Конечно, у них при этом были значительные финансовые расходы, так ведь за удовольствие, как известно, надо платить…

— Не будем спорить, — согласился Юрий Александрович. — Пока это к делу не относится…

— Так или иначе, но у меня не было причины совершать столь дерзкое преступление, — пробормотал я себе под нос, но достаточно громко, чтобы он мог меня услышать.

Кабанов несколько секунд молча смотрел на меня. Его уставшие глаза превратились в узкие щёлочки. Потом он глубоко вздохнул и отрешённо произнёс:

— Повод был, и весьма весомый! В комнате убитого мужчины обнаружена сберкнижка на предъявителя. На счёте двести тысяч рублей. Если более точно, то двести тысяч сто пятьдесят рублей семьдесят восемь копеек…

— Значит, того, кто его убил, деньги абсолютно не интересовали, — равнодушным тоном заметил я. — Вероятнее всего, причина убийства скрыта в профессиональной деятельности этого человека. Возможно, он был преуспевающим бизнесменом? Сейчас такая продвинутая молодёжь…

Юрий Александрович непроизвольно проскрипел зубами. Упоминание о молодёжи ему явно не понравилось.

— Этому мужчине почти шестьдесят лет. Официально он нигде не работал, — сконфуженно сообщил Кабанов.

— Ну, извини! — ухмыльнувшись, сказал я. — Меня с ним никто не знакомил…

Мне показалось, что я довёл его до белого каления. Мало того, что он изменился в лице, так ещё начал заметно нервничать.

«Будешь знать, с кем связываться! — мысленно позлорадствовал я. — Быть начальником уголовного розыска, это тебе не мелочь по карманам тырить…»

Словно прочитав мои мысли, Юрий Александрович пришёл в отчаяние. Возможно, он просто находился в растерянности и совершенно не знал, что делать.

— Но самое интересное заключается в том, что помимо сберкнижки, которую не нашёл преступник, в комнате обнаружена хозяйственная сумка… — несмотря на взвинченное состояние, без тени иронии или сарказма в голосе, оповестил он.

— Ну и что из того? — не дрогнувшим голосом полюбопытствовал я. — У нас у всех есть дома хозяйственные сумки…

— В ней обнаружены микроскопические частицы золота. Экспертами также установлено, что наряду с ювелирными изделиями там присутствовала валюта в долларовом эквиваленте.

— Значит, я прав! Убитый мужчина имел определённый вес в обществе. Такие люди обычно ходят по лезвию бритвы. Тогда ничего удивительного в том, что его убили… — выражая полное безразличие, подытожил я.

Юрий Александрович пожал плечами:

— У погибшего мужчины сложное, редкое отчество… — задумчиво произнёс он и вопросительно посмотрел на меня.

— Мефодиевич? — предположил я, с трудом сдерживая язвительную ухмылку.