Кэролайн Грэм - Убийства в Бэджерс-Дрифт

— Что?.. Вы хотите сказать… Вы знаете, кто совершил эти убийства?

— Да, знаю.

— И… Оба?

— Все три.

— Но… Я не понимаю…

— Смотрите за дорогой, сержант.

— Извините, сэр. — Трой несколько секунд внимательно смотрел на дорогу перед собой, потом продолжил: — Но ведь миссис Трейс убила Филлис Каделл, это известно.

— Я думаю, нет.

— Но… она же сама призналась. Боже, она ведь даже себя убила!

Барнеби не ответил. Он продолжал молчать, пока они не въехали в Сент-Леонардс. Когда до побережья уже оставалось совсем немного, инспектор попросил сержанта остановиться и спросил пожилого господина с крепко просоленными усами, как проехать к тупику Де Монфор. Следуя его указаниям, Трой добрался до «Морского бриза» белого домика с маленьким палисадником, неотличимого от тысячи подобных на всем побережье. Барнеби вышел из машины; Трой хотел последовать за ним, но инспектор остановил его.

— Разве я не нужен вам, сэр? Для записи показаний?

— Вряд ли. Это просто дополнительная информация. Если что, я вас позову.

Оставшись в одиночестве, сержант начал прокручивать в голове странные заявления Барнеби. Ему казалось, что они не имеют никакого смысла. Это ведь должен был быть Лэйси. А девчонка Лесситер просто его покрывает. Барнеби не должен был отпускать Лэйси, а арестовать и ее как соучастницу. Он, Трой, поступил бы именно так. Потому что кто же еще, если не он? Дэннис находился в конторе, Лесситер ходил к шлюхам, миссис Л. и Дэвид Уайтли занимались тем же самым в ее «хонде», Кэтрин была с Генри. И если оба убийства совершил один и тот же человек, то Филлис Каделл здесь ни при чем, поскольку она не могла быть женщиной на лесной полянке, а значит, у нее не было причин избавляться от мисс Симпсон. Да и в любом случае (здесь Трой вынужден был согласиться с Барнеби) ее отрицание очень походило на правду. В конце концов, если уж сознался в одном убийстве, не имеет большого смысла скрывать второе.

Но ведь Беллу Трейс убила она? Трой попытался вспомнить, что писали в газете. Никто из компании охотников не мог сделать этот выстрел, это стало совершенно ясно из расследования. Кэтрин находилась дома, делала бутерброды, так что никто, кроме Филлис Каделл… Секундочку! Мысли Троя забегали во всех направлениях, как растревоженные муравьи. Из всех подозреваемый осталась одна личность, которая неизвестно что делала в тот день. Где была Барбара Лесситер? Она не принимала участия в охоте (а какое могло бы быть зрелище!), но у нее не имелось и стопроцентного алиби. И она могла убить мисс Симпсон. И миссис Рейнберд. Она не указала точно времени, когда была у себя в машине с Уайтли. А желание скрыть свою незаконную связь могло быть вполне серьезным мотивом для обоих убийств. Но при чем тут Белла Трейс? Ее-то за каким чертом надо было убивать? И с какой стати Филлис Каделл тогда созналась в том, чего не делала? Полная бессмыслица.

Трой заскрипел зубами. На протяжении всего расследования он находился рядом с Барнеби. Слушал все допросы, видел все данные экспертных исследований. Он, Трой, видел и знал все, что и Барнеби. И его бесила та легкость, с которой его начальник рассуждал о сделанных им выводах. Трой стукнул кулаком по приборной доске и взвыл от боли. Что же он упустил? Неужели он смотрел на вещи под неправильным углом? Наверное, так оно и есть. Нужно нестандартно мыслить. Можно попробовать… Только сначала надо успокоиться, заняться китайской дыхательной гимнастикой; потом вернуться в самое начало и попробовать еще раз.

Барнеби стоял на темно-красной каменной лесенке. Он приподнял хвост русалки, который служил дверным молотком, и опустил его. Дверь открыла пожилая дама. Она взглянула на него, потом через его плечо на машину и снова перевела взгляд на его лицо.

— Миссис Шарп? — спросил Барнеби.

— Входите, — отозвалась она, отворачиваясь. — Я вас ждала.

Пока они выезжали из города по тихим бесцветным улочкам, а потом пересекали сельскую местность, Барнеби продолжал раздумывать о деле, которое, несмотря на прочие смерти, привык называть делом Симпсон. Он пришел к выводам, которые вроде бы должны были быть верными, и головоломка сложилась вся, за исключением одного маленького кусочка. Он припомнил ту сцену, что не давала ему покоя. Она вставала у него перед глазами очень живо, практически слово в слово. Проблема заключалась в том, что этот маленький кусочек превращал его выводы в полную чушь. Но он никак не мог игнорировать эту сцену или сделать вид, что ее не было вовсе. Значит, каким-то образом ее все-таки требовалось подогнать к общей картине.