Кэролайн Грэм - Убийства в Бэджерс-Дрифт

— Да? — Голос Барнеби прозвучал очень тихо. В комнате тоже было тихо. Трой, водя карандашом по бумаге, чувствовал, что они вообще не замечают его присутствия.

— …почему все поймут, что это не была случайность. Все остальные, кроме мальчишки с фермы, стояли позади нее. А он находился слишком далеко. Я села прямо там и думала, думала, что же мне делать? Можно было бы скрыться, но тогда все точно поняли бы, что это я… так что я заставила себя отправиться назад. Естественно, к этому моменту все было кончено. «Скорая» уже успела приехать и уехать, а Тревор Лесситер сказал мне, что Белла погибла в результате несчастного случая: споткнулась и упала прямо на свое ружье. Я просто не могла поверить, что бывает такое везение. Я рыдала от облегчения и не могла успокоиться. Все были так растроганы. Они думали, что смерть сестры для меня величайшее горе.

Когда все они разошлись, я приготовила нам с Генри ужин. Стол я не стала накрывать. Мы просто сидели у камина. Мне пришлось долго уговаривать его поесть. Никогда еще я не чувствовала себя такой счастливой. Наверное, вы сочтете меня безнравственной, но так было на самом деле. Единственная мысль, которая у меня тогда промелькнула: я вышла сухой из воды и получила Генри. А потом, примерно в полвосьмого, зазвонил телефон. — Голос ее стал совсем сухим, почти каркающим. — Прошу прощения… Мне нужно что-нибудь выпить.

— Сержант, — махнул рукой Барнеби.

— Не нужно, я справлюсь. — Она налила что-то в стакан из графина и добавила содовой. — Так вот. Звонила, конечно, Айрис. Она позвала меня к себе. Я рассказала ей, что произошло с Беллой и что я никуда не пойду, потому что не оставлю Генри. Но она просто ответила: «Приходите сейчас же. Иначе я сама к вам приду». Это прозвучало очень странно, но в тот момент я толком и не начала волноваться. Я накормила Генри пудингом и отправилась к ней в бунгало.

Она предложила мне кофе, я отказалась, но она не желала ничего слушать, и Дэннис пошел на кухню. Мы сидели друг против друга в ее отвратительной гостиной. Она все подмигивала мне и говорила, что теперь, больше чем когда-либо, я нужна в Тай-хаузе. «Станете настоящей хозяйкой поместья, милочка моя». Потом пришел Дэннис со столиком на колесиках. На нижней полочке стоял кофе и печенье, а на верхней… ружье. Никто не произнес ни слова. Это был полнейший кошмар. Они просто глядели друг на друга, а потом на меня, и светились от удовольствия. Как будто я совершила нечто исключительное. Но вообще-то, я и сама так считала.

Потом Дэннис сказал, что он видел, как я выстрелила в Беллу, бросила ружье и убежала; и конечно же, они оба очень рады тому, что я теперь могу быть счастлива в Тай-хаузе. Но я наверняка понимаю, что и не столь удачливым надо как-то выживать в этом мире, а они прекрасно знают, что я всегда была великодушна по отношению к своим друзьям. Мой план настолько полно владел мной, что я, естественно, ни о ком больше не думала, и уж менее всего о Дэннисе Рейнберде. Но он в то время с ума сходил по Майклу Лэйси. Просто преследовал его повсюду. Мне стоило бы об этом помнить. Ну вот, — плечи Филлис поникли, — а больше, в общем, и рассказывать-то нечего. С тех самых пор они обобрали меня до нитки. Генри подарил мне украшения Беллы, они пошли на плату Рейнбердам. Еще кое-что имелось и у меня самой, пятьдесят тысяч, которые мне оставила мать… и, сами видите, — лицо омрачилось сожалением, — все это напрасно. Он так и не полюбил меня. Он просто был ко мне добр. А потом появилась Кэтрин.

Она замолчала, и после длительной паузы Барнеби спросил:

— Вы закончили свое признание, мисс Каделл?

— Да.

— А что вы скажете по поводу смерти миссис Рейнберд? — Произнося это, инспектор уже знал, что она ответит. Он вполне мог представить ее тешащейся надеждой, накачивающейся для храбрости водкой и стреляющей в Беллу, что Генри не все равно, и тут же, в шоке и страхе, убегающей прочь и бросающей ружье. Но он никак не мог убедить себя, что эта коренастая женщина с глуповатым лицом могла наносить удар за ударом ножом, шагать по залитому кровью ковру, а потом хладнокровно переодеться, уничтожить следы… Поэтому он ничуть не удивился, услышав ее голос:

— Я не имею к этому никакого отношения.

Однако он все равно должен был задать соответствующие вопросы. В конце концов у нее не имелось алиби на этот день, и смерть миссис Рейнберд была ей очень даже выгодна. Барнеби обратил ее внимание на оба этих факта.

— Не понимаю, какая в этом выгода для меня. Я могла бы сделать это восемнадцать месяцев назад, а теперь они оба уже много недель назад знали, что деньги у меня кончились. Я сказала им: если я начну тонуть, то непременно потащу за собой и их. И они поняли, что это не просто слова и что я так и сделаю.