Кэролайн Грэм - Убийства в Бэджерс-Дрифт

— То есть публичный дом?

— Бр-р-рр! — Он забыл о решении называть вещи своими именами, и на его лице читалось почти что отвращение к бестактности Барнеби. — Я не стал бы употреблять этот термин. Это совсем не то. Там очень… очень прилично, честное слово. Магазинчик, где торгуют всякими штучками для развлечений. Еще они устраивают театрализованное шоу. А если захотите, потом организовывают и общение наедине с какой-нибудь из дам. Обычно посетители не отказываются. Представления весьма возбуждают. При этом все выглядит весьма утонченно, отнюдь не пошло.

— И именно в этом заведении вы находились после обеда семнадцатого? — Доктор утвердительно кивнул. — Скажите, пожалуйста, название и адрес этого места.

Лесситер порылся в бумажнике и достал карточку.

— Может, вы знаете этот… клуб?..

Барнеби взглянул на карточку.

— Кажется да, знаю. — Потом он попросил фото.

— Фотографию? Мою? — Доктор сдавленно пискнул.

— Исключительно для процесса опознания. Даю вам слово, мы вернем ее вам. Или, может быть, вы сами хотите меня туда проводить?..

— Боже правый, нет! — Он на секунду задумался. — Я как раз недавно фотографировался на паспорт. Карточки в другой комнате, сейчас принесу. — Он вышел из кабинета и буквально через несколько минут вернулся с четырьмя аккуратными черно-белыми квадратиками. Два из них он отдал Барнеби. — По-моему, вот эта… выглядит… где я улыбаюсь, она больше всего…

— Мне хватит одной, спасибо.

Когда Барнеби уже готов был выйти из кабинета, доктор добавил:

— Спросите там Кристал. Она моя особая подружка.

Клуб «Казанова» оказалось не так-то просто найти. Он втиснулся между складом писчебумажной продукции и кожевенной фабрикой на грязной и совсем не поэтичной улице Теннисон-Мьюз. Окна фабрики были распахнуты, пропуская горячий июльский воздух в и без того душные цеха. Оттуда несся запах дубящих веществ и беспорядочный лязг станков. Трой остановил машину у облезлой темно-серой двери, обрамленной тусклой гирляндой из лампочек, предлагающей «10 ПРЕКРАСНЫХ ДАМ», и с горящими в предвкушении чего-то интересного глазами отстегнул ремень безопасности.

— Казанова, значит? — хихикнул он. — Вот гадость-то!

— Место для вас новое, — отозвался Барнеби, — но развлечения тут, несомненно, стары как мир.

— Но выглядит заманчиво. Десять прекрасных дам.

— На чужой каравай рот не разевай, — ответил Барнеби, вылезая из машины. — Можете подождать меня здесь. — Давя на кнопку звонка у двери, он улыбался, спиной чувствуя недовольство Троя. В переговорном устройстве что-то квакнуло, и Барнеби проговорил в него: — Мне нужна Кристал.

— Поднимись по лестнице, дорогуша.

Лестница еле-еле освещалась. Откуда-то из-под нее вышла одна из десяти прекрасных дам. Возраст ее определить оказалось трудно — ей могло быть сколько угодно, от тридцати до шестидесяти. Несомненно было одно — назвать ее дамой мог только человек с очень богатой фантазией. Волосы у нее были цвета черного винограда, губы накрашены блестящей ярко-алой помадой, все трещины и впадины лица замазаны толстым слоем грима. Одета она была в шорты с леопардовым рисунком и такой же топ без бретелек, а каблуки у нее оказались невероятной высоты. Женщина проковыляла вперед, взяла Барнеби за руку жестом специалиста и улыбнулась, демонстрируя сверкающие перламутром зубы.

— Значит, к нам пришел новый плохой мальчик, так, дорогуша?

— Не совсем, — ответил Барнеби, освобождаясь от нее и доставая визитку.

— Ух ты ж, господи! Какого черта вам тут надо? У нас, знаете ли, все законно!

— Я в этом не сомневаюсь. — Он достал фотокарточку. — Вы знаете этого человека?

Быстрый взгляд.

— Конечно. Это мистер Лавджой.

— Не помните ли вы, был ли он здесь в прошлую пятницу? Семнадцатого?

— Да он здесь практически живет, милый мой!

— Мне нужно знать точное время.

— Тогда вам лучше поговорить с Кристал.

— Не могли бы вы позвать ее?

— Да вы и сами можете позвать ее куда угодно — правда, не за просто так. — Она игриво ткнула его в бок. — Вы выглядите крепким парнем. Почему не заходите к нам после службы, чтобы расслабиться? Нужно же мужчине получать удовольствие? — Женщина некоторое время выдерживала его бесстрастный взгляд, потом все-таки сменила тон: — Ну ладно, дело ваше. Кристал участвует в представлении. До конца еще десять минут. Вторая дверь справа.

Барнеби приподнял бархатную портьеру и увидел холодный, облицованный камнем коридор. По обеим сторонам были двери. Он открыл вторую справа и оказался перед еще одной засаленной портьерой. Инспектор отодвинул ее и пробрался внутрь с совершенно ненужной осторожностью. Ни одна голова не повернулась в его сторону. Взгляды всех зрителей были прикованы к происходящему на сцене.