Стивен Бут - Чёрный пёс

— А ты сама? — спросил Бен.

— Что — я сама? Хочешь узнать, развращали ли меня? Я не помню.

— Это…

— Сказала же, я не помню!

Скворец улетел в подлесок, на лету подавая сигнал об опасности. Белка застыла на ветке дуба, напрягшись всем телом и настороженно склонив голову.

Купер и Фрай автоматически пригнули головы и сильнее прижались к земле. Постепенно покой в лесу восстановился. Белка расслабилась и продолжила свой путь.

— Так что же произошло с твоими родителями? — снова вернулся к разговору Бен.

— Ради всего святого! Да откуда я знаю? Самое главное, я и не хочу знать. Понятно?

— А c сестрой?

Диана заколебалась. Когда она заговорила вновь, ее голос потерял свою былую твердость, а глаза опять стали смотреть в темноту, на что-то, что было видно только ей одной.

— Я не видела ее с того момента, как ей исполнилось шестнадцать. Она просто исчезла из одной из наших приемных семей и больше никогда не появлялась.

Ее голос затих, и Купер решил, что рассказ закончен. Но потом он услышал шепот, полный злобы и невысказанной боли:

— Конечно, она уже тогда сидела на героине.

Над их головами медленно пролетела стая выстроившихся клином гусей. Они хрипло перекликались друг с другом, демонстрируя свое присутствие в небе и сливаясь в единое целое, словно бы в одно живое существо, которое передвигалось как хорошо отлаженный живой механизм. Внизу, в долине еще продолжал работать одинокий комбайн. У него были включены фары, а шум и клацанье его лезвий, срезающих ячмень, далеко разносились по округе. Положение комбайна можно было определить по облаку пыли, сквозь которое в наступающих сумерках поблескивали его фары.

Фрай мечтала о том, чтобы ее воспоминания улетели вместе с гусями или чтобы они были измельчены лезвиями комбайна и исчезли в облаке пыли. Но кошмары вечно росли и колосились в ее сознании, а время их сбора все никак не наступало.

— Диана… — опять подал голос Купер.

— Ну что еще?

— Мне кажется, что это ты притащила меня к себе домой прошлой ночью.

— Кто же еще?

— Тогда… спасибо тебе.

— Не стоит благодарности. Но не надейся, что это войдет у меня в привычку. Уверяю тебя, что это была не самая веселая ночь в моей жизни.

— Понимаю.

Бен дососал леденец и протер линзы бинокля рукавом куртки.

— Хочу еще кое о чем спросить, Диана. Я почти ничего не помню о вчерашней ночи, — признался он. — Но что-то в голове у меня все-таки крутится. И вот об этом я и хочу тебя спросить. Никак не могу выбросить этого из головы.

Фрай превратилась в ледяную скульптуру, а руки и ноги у нее свело как от множественной судороги. Внутренности превратились в болезненный комок, и она отвернулась, моля Бога о том, чтобы Бен не увидел, как она покраснела. Как можно было надеяться на то, что он не запомнит этот невероятно неловкий момент? Она не представляла, что скажет ему. В голове ее воцарилась абсолютная пустота.

— Диана?.. — осторожно позвал ее коллега.

Девушка смогла только буркнуть что-то нечленораздельное, но этого оказалось достаточно, чтобы он продолжил:

— Я помню, что когда мы ехали к тебе, в машине играла какая-то музыка. Она настолько крепко по пьяни запала мне в голову, что я никак не могу от нее отделаться. Мне просто интересно, что это было — вот и всё.

— Ох, это просто смешно! — с облегчением рассмеялась девушка.

— Это была какая-то певица. Я-то все больше по «Уотербойз» и «Левеллерз» [118] Популярные английские рок-группы 1990-х гг. … Но она тоже пела вполне прилично.

— Это была Танита Тикарам. Диск называется «Древнее сердце».

— Спасибо…

— Если хочешь, я дам тебе кассету. Ты сможешь ее переписать.

— Здорово…

И тут из кармана куртки Фрай раздался короткий звуковой сигнал.

— Вот черт! — проворчала она.

— Зачем ты вообще притащила с собой эту штуку?

Диана вытащила пейджер, отключила звук и посмотрела на номер.

— Звонит человек, с которым я пыталась связаться весь день, — пояснила она. — И вот наконец он перезвонил.

— Важный звонок?

— Это наш любитель птиц, Гэри Эдвардс.

— Так ты не забыла…

— А ты все еще считаешь, что это важно? Может быть, тогда мне лучше вернуться к машине и перезвонить ему?

— Давай, — согласился Купер, немного поколебавшись.

Диана выпрямилась и стала пробираться через россыпи булыжников в сторону парковки, которая располагалась в нескольких сотнях ярдов под ними, возле «Старой мельницы».