Борис Старлинг: Видимость

Рэтбоун поместил легкое в металлический поднос, взял нож и нарезал его. Из раны хлынула грязная вода.

Он понятия не имел, как Герберту удалось избежать рвоты.

"Как я думал." Рэтбоун выглядел довольным. "Жидкость."

"Я это вижу."

"Нет нет. Жидкость, которую вы получаете, только когда активно вдыхаете воздух и воду. Пассивное наполнение легких водой - другими словами, вскрытие - выглядит совсем иначе, да? И видите, - он указал выше и вокруг рта мертвеца, - пену? Прекрасный и белый? Должно быть, все еще дышал, да?

Рэтбоун споткнулся о весы и достал из миски небольшой пакет. "Желудок. Довольно полно ".

- Значит, он только что поел?

«За несколько часов до этого. Возможно, поздний обед. Пирог овчарки с капустой, предположительно. Также сорняки, ил и грязная вода. Озерная вода. Не то, что можно найти даже в самых дурных ресторанах, да? К тому времени, как Герберт понял, что Рэтбоун по-своему пошутил, патолог ушел. «Когда жертва мертва перед тем, как войти в воду, очень мало вещества попадает в желудок. То, что вы обнаруживаете, обычно ограничено глоткой, трахеей и более крупными дыхательными путями, да?

Итак, труп, кем бы он ни был, скорее утонул, чем был помещен в воду после его смерти.

Несчастный случай, самоубийство или убийство?

Он утонул на мелководье в месте, где было легко войти в воду, но так же легко снова выйти. Поэтому маловероятно, что это был несчастный случай, если только он не был до смерти пьян, что казалось невероятным с учетом временных рамок; пьяницы умирали поздно вечером.

Рэтбоун, конечно, проверял на алкоголь, но и он, и Герберт думали об одном и том же: труп не был похож на пьющего.

Самоубийство было возможно всегда, особенно зимой, когда долгие ночи и неослабевающая мрачность приводили в отчаяние самых душевных людей. Каждое самоубийство требовало большой решимости - у Герберта не было грузовика с теми, кто бойко отвергал его как выход труса, поскольку он представлял, что немногие вещи требуют большего мужества, чем решение покончить с собой, - но утопиться в неподвижном неглубоком теле воды требовало больше решимости, чем большинство. Было много более простых методов, особенно для мужчин, которые предпочитали более жестокие методы выхода.

Осталось только убийство.

Рэтбоун хотел провести больше тестов, поэтому Герберт нашел телефон и позвонил в Ярд.

"Да?" Голос Таллоха был еще более наполнен яростью, чем обычно, и когда Герберт взглянул на часы, он понял почему; было без десяти десять.

Он подавил укол детского удовольствия от того, что доставил Таллоку неудобства. "Это Смит".

"Чего ты хочешь?"

«Чтобы рассказать вам о мертвом человеке».

«Разве вы не могли подождать? Он ведь никуда не денется?

«Нет, но я».

Таллох вздохнул. "Правильно. Скажи мне, что у тебя есть. И пусть это будет кратко. Название?"

«Неизвестно».

"Причина смерти?"

«Утопление. Наверное, насильственно ».

"Наверное?"

«Пока мы говорим, патологоанатом проводит тесты».

«Есть что-нибудь, что вы знаете?»

«Он был гомосексуалистом».

- Тогда твой идеальный случай.

Герберт решил проигнорировать это последнее замечание. «Сегодня я мало что смогу сделать, так что приду завтра утром после завтрака и возьмусь за дело».

- И, без сомнения, на сверхурочную работу.

Герберт вспомнил, что когда в последний раз поднималась тема сверхурочной работы, Таллох утверждал, что вся система искажена. По его словам, мужчины, которым нужны были деньги для своих семей, были теми, у кого не было времени, чтобы заработать эти деньги; Напротив, тем, у кого было свободное время, не на что было потратить деньги.

Герберт посоветовал ему выделить время, а Таллоху - деньги. Таллоху это показалось прекрасной идеей.

«Что ж, - продолжил Таллох, прежде чем Герберт успел ответить, - все здесь слишком заняты, чтобы тратить время на выпивку из напитка, так что вы здесь более чем добро пожаловать. Вы наверняка знаете их места обитания лучше, чем мы. А что насчет сцены? "

«Я, конечно, запечатал его. Я проведу тщательный обыск утром, когда будет достаточно света.

«Гордон Беннетт, - сказал Таллох. «В конце концов, мы тебя кое-чему научили».

И он повесил трубку.

Станция метро South Kensington находилась более или менее в конце Эксибишн-роуд, поэтому Герберту удалось найти ее, просто идя прямо, уворачиваясь от заядлых пьющих, которые направились в частные клубы после обеда - членство на месте за пять шиллингов - и оставались там, пока полдень переходил к вечеру, питаясь виски по сниженным ценам и оплакивая удачу. Южный Кенсингтон и Эрлс-Корт были полны таких мест, никогда не бывших земель подстриженных усов, пальто в армейском стиле и старых школьных галстуков.