Борис Старлинг - Видимость

Они жили на Эдвардс-сквер, высоком тонком доме с пабом с одной стороны и довольно красивыми общественными садами через дорогу. Как детектив, Герберт не был в форме, но сэр Джеймс понял, что возникла проблема, как только открыл дверь; его антенны на случай опасности, несомненно, были доведены до совершенства за годы, проведенные в коридорах власти.

"Да?" - сказал он, подозрительно приподняв брови.

Герберт представился и спросил, можно ли войти.

Сэр Джеймс сделал паузу на полбака - Герберт задумался, собирается ли он попросить его использовать вход торговцев, - прежде чем отступить на шаг и пропустить Герберта.

Они пошли прямо в кабинет; Ни предложения чая, ни признаков леди Клариссы, ни светских разговоров о тумане. Прямой собеседник, решил Герберт.

«Боюсь, ваш сын Макс был найден мертвым вчера вечером», - сказал Герберт.

Голова сэра Джеймса дернулась назад, и это было его шоком. «Не зря он был мандарином, - подумал Герберт.

"Как?" он спросил.

«Утонул. В длинной воде. Мы рассматриваем это как убийство ».

«Никто бы не хотел убить Макса».

«Вы не знаете, были ли у него враги, нежелательные друзья или что-нибудь в этом роде?»

«Макс был ученым, инспектор, а не преступником». Сэр Джеймс постучал пальцами по столу. «Его, конечно, надо немедленно похоронить».

«Сэр Джеймс, я понимаю ваше беспокойство, но, пожалуйста, поймите, что, пока дело остается открытым, ваш сын - я бы сказал, тело вашего сына - является уликой и, следовательно, требует лечения ...»

«Послушайте меня, инспектор. Моя жена очень больна. Ей осталось жить, самое большее, пару месяцев; скорее недели, может быть, даже дни. Я должен ухаживать за ней двадцать четыре часа в сутки. Я не позволю ей сойти в могилу с сыном, который все еще находится в морге. Вы понимаете?"

«Родители никогда не должны переживать своих детей», - подумал Герберт; это не было в естественном порядке вещей. «Я делаю все возможное, чтобы найти убийцу вашего сына, сэр Джеймс».

«Это все может быть, инспектор; а в вашем отделе нет?

"Мне жаль?"

«Они присылают мне инспектора». Сэр Джеймс выкатил это слово изо рта, как будто это был неприятный запах. «Один инспектор; никого выше. Я полагаю, что есть много жертв, с которыми обращаются лучше, чем это. Мой сын менее важен, чем они? »

«Все люди равны на земле, - подумал Герберт.

«Сэр Джеймс, если вы недовольны моим заданием, пожалуйста, позвоните детективу-суперинтенданту Тайсу в Нью-Скотленд-Ярд…»

«Молодой человек, я сам позвоню комиссару. Итак, если вы собираетесь искать убийцу моего сына, вы не найдете его здесь; так что можешь идти.

Дежурный на Хай-стрит Кенсингтон сказал, что следующий поезд будет в пяти минутах езды. Герберт сел на скамейку на платформе и прочитал брошюру, которую дала ему Розалинда.

Выступления и групповые дискуссии были настолько эзотерическими для глаз непрофессионала, как он и ожидал; «наука - это действительно другой язык», - подумал он. Он пролистал страницы, мало читая и меньше понимая, пока не добрался до списка делегатов сзади.

Был указан каждый делегат с указанием его учреждения и страны. Там было около сотни человек, представляющих здоровый выбор наций. Помимо британцев, были американцы, французы, швейцарцы, канадцы, шведы и португальцы.

Выступающие отмечены звездочкой; Было проведено шесть сессий, четыре из которых были индивидуальными лекциями, а две другие - панельными дискуссиями. Темы выглядели достаточно глупо; «манна для ученого», - подумал Герберт, - но обезболивающее для обывателя.

Он прошел половину списка, пропустив список британских делегатов, когда его взгляд, внимание и сердцебиение остановились практически одновременно.

Де Вер Грин, Ричард. Кембриджский университет.

Герберт знал Ричарда де Вер Грина, и он знал, что он не был связан с Кембриджским университетом, по крайней мере, официально. Учреждение Де Вер Грина было гораздо ближе к дому. Он был начальником Герберта в Five.

Элкингтон и Хайгейт могли подождать; Герберт вернулся на метро в Грин-парк. Кто-то оставил копию «Экспресса», и Герберт лениво бегал по объявлениям и рекламным конкурсам: «Выиграй машину!» Первый приз - Humber Super Snipe стоимостью 1627 фунтов стерлингов. Второй приз - MG Midget, 825 фунтов стерлингов - прежде чем перейти в колонку сплетен, духовный дом тех, кому он завидовал и презирал в равной мере.

Лорд Бивербрук объявил, что колонка сплетен - самая важная часть газеты, и поэтому издал список тех, о которых нельзя говорить положительно. Никто не знал наверняка, кто был включен, но главными подозреваемыми были Чарли Чаплин (предполагаемый коммунист), Ноэль Кауард (гомосексуалист) и Пол Робсон (немного того и другого, не говоря уже о цвете его кожи).