Александр Фишман - Мертвые головы

— Клиент принес в починку. Ну и сговорились, что вместо оплаты я попользуюсь ею недельку. Классная вещица, хотя и самоделка.

— Да что ты!

— Серьезно. Но по уровню выше любой фабричной. Микрофон встроен в обычный пейджер, батареи хватает на шесть часов работы. Причем, если пейджер не вскрывать, ни черта не обнаружишь никаким сканером.

— А пейджер работает в обычном режиме? Или это простой муляж?

— Муляж да не простой. Сообщения с диспетчерского пункта на него не поступают, но на дисплее есть записи, с виду он действующий. Правда, записи эти может устанавливать только специалист, например я. Две-три фразы по желанию клиента. У моего как раз дисплей погас, он и притащил его ко мне. Покупал-то он вещицу в другом городе, туда не наездишься каждый раз ремонтировать. А приемник, видишь, самый обычный.

— Да, есть мастера на Руси!

— Еще какие! Это не самая крутая самоделка из тех, что прошли через мои руки.

— А кому они вообще нужны, такие вещи?

— Как видишь, нам с тобой пригодились.

— Это частный случай. А вообще? Вот например твой клиент, кто он?

— Тебе это надо? — бросил быстрый взгляд на пассажира водитель и вновь уставился на дорогу. — Я вот, к слову, этим не интересуюсь.

— Да, конечно. Я так спросил, из чистого любопытства.

— Ясно… А ты представляешь, сколько такая штучка стоит?

— Нет. Сколько?

— Не дай Бог, Михаил ее потеряет! Мы ввек не рассчитаемся! Правда, я ее так прикрепил к его ремню, что слететь она железно не слетит, а снимать ее придется не менее получаса. Если ремень не резать, конечно. А его я к джинсам пришпилил стальными скрепками.

— Будем надеяться, что все это не зря.

— Ты же слышишь: аппарат работает!

— Да, Петюня, ты молодец. Я вот только одного понять не могу…

— Чего именно?

— Почему они не боятся тех писем, о которых Мишаня позавчера говорил Татьяне? Они что, совсем идиоты? Не понимают, чем им это грозит? Они говорят о какой-то записке, каких-то магнитофонных записях, а об этом ни слова. Почему?

— Да не говорил он ей ничего!

— Как же! А квитанция?

— И квитанции никакой не показывал!

— Но… А! Эта запись в конце! Вы ее потом смастрячили! Для меня!

— Точно.

— Обманули, значит? Дурни! Вот дурни! Мишанину голову в петлю сунули!

— Не вели казнить…

— Ладно, об этом потом. Вон они! Догоняй!..

… — Откуда вы только на свет повылазили! — Вадим не думал умолкать. — Всякое дерьмо! Попрошайки, педерасты типа тебя, проститутки…

"…убийцы", — мысленно продолжил Мишаня ряд. Связанными сзади руками он нащупал дверную ручку. Запорная кнопка была отжата, и это давало шанс. Несмотря на угрозы врага, он находился в полусидячем положении, навалившись спиной на левую дверцу. "Хорошо, что руль справа", — подумал бывший десантник. — "Так будет удобнее…"

— Интересно, что ты мне станешь предлагать, чтобы вымолить пощаду? — продолжал разглагольствовать Вадим. — Твой муж, эта поганая очкастая глиста, такое предлагал!.. Меня чуть не вырвало. Скажи Танчик!

— Тебя не из-за этого чуть не вырвало.

— Из-за этого, из-за этого! Я как представил… Как вообще мужчина мужчине мог такое предлагать? Я из-за всей этой дряни и психанул. Истыкал его как свинью. А перед этим он ползал на коленях, целовал мне ноги, да что там целовал, лизал просто. Мужик называется! Хотя какие вы мужики! Вы же постоянно друг с другом… По доброй воле… Тьфу, педерсия! Что-то ты замолк. Даже мычать перестал. Э! Ляг! Ляг, я сказал! Тань, врежь ему чем-нибудь!

— Чем?!!

— Да хоть кулаком! Видишь, скользко, а то бы я сам врезал!

— Вадик!

— Что — Вадик! Вдарь ему, говорю!

— Нас кто-то преследует!

— Где?!

— Видишь — фары!

— Просто попутная машина. Маячка нет, значит, не менты. А на остальных плевать!..

Слова Вадима про Витяшу взъярили бывшего десантника. Горячая волна шибанула ему в голову. Он извернулся, подтянул связанные ноги к груди и ударил ими водителя.

Спинка сидения и подлокотник помешали нанести эффективный удар. Он получился скользящим, по касательной, не убойный.

От неожиданности Вадим рефлекторно нажал на тормозную педаль. Машину слегка занесло. Мишаня тут же большим пальцем правой руки оттянул ручку, дверца открылась, и он, привычно сгруппировавшись, вывалился боком на дорогу.

Петру тоже пришлось затормозить, чтобы не наехать на своего заединщика. "Девятку" еще несло, она еще окончательно не остановилась, а Кирилл уже выскочил из нее и бежал к Мишане, вытаскивая на бегу нож из кармана.