Александр Фишман - Мертвые головы

— Ясно.

— А что это ты меня допрашиваешь, как следователь подозреваемую?

Теперь взгляд девушки, направленный на собеседника, был жесткий, режущий.

Тот не выдержав, отвел глаза в сторону.

— И правда, Витяша, — поддержала Татьяну Мамочка. — Что это за социологический опрос! Кому какое дело, кто с кем дружит!

— Да я просто… — оправдывающимся тоном проговорил юноша. — Не бери в голову! — подмигнул он Татьяне. — Я без задней мысли…

— Все правильно? — спросила Мамочка, указав взглядом на деньги.

— Как будто могло быть иначе, — улыбнулась ей в ответ Татьяна.

— Обсчитаться всякий может, никто от этого не застрахован.

— Только не ты.

— А костюм либо я завтра тебе верну, либо отдам за него деньги.

— Да-да, мы же договорились. Ну, я пошла. Всего хорошего.

— Мамочка, мне с тобой надо поговорить… — услышала Татьяна слова Витяша из-за закрытой ею двери.

Поборов искушение остаться и подслушать, о чем будет идти речь, она прошла по коридору, на ходу попрощалась с девочками и покинула квартиру.

На улице было пасмурно, но в холодном и промозглом воздухе, несмотря на позднюю осень, ощущалось скорее что-то весеннее. Дополняли это впечатление и лужицы, соседствующие с островками снега, что гораздо привычнее наблюдать в апреле.

Выйдя из подъезда, Татьяна остановилась, посмотрела на пасмурное небо и несколько раз глубоко с наслаждением вздохнула.

Ей не понравилось то, о чем спрашивал ее Витяша, и еще пуще — как он это спрашивал. С таким скрытым подтекстом, будто намекал, что ему что-то известно.

"… Ты Юльку давно видела?"

Да видела она ее, видела. В последние минуты жизни видела! Твое-то какое собачье дело!

С Алкой получилась накладка — сильно быстро нашли. С Юлькой такого не случится. Конечно, повозиться пришлось больше, но дело того стоило.

Заманить ее все в тот же гараж вместе с деньгами оказалось несложно: Юлька девка бедовая, да и ей, Татьяне, доверяла безоглядно.

А вот Вадим ее начинал беспокоить. Он все больше и больше входил во вкус. И всегда после "дела", в постели, так накидывался на Татьяну, словно намеревался ее разорвать.

Они утопили ее. Вадим заранее привез две фляги речной воды и наполнил ею большой цинковый бак, стоящий в гараже. Туда он без лишних прелюдий и окунул головой ничего не подозревающую жертву. А Татьяна держала ее за ноги, не давая вырваться.

Потом они сняли с тела всю одежду и уложили ее в большую прочную сумку, в каких коммерсанты носят товар на рынок. Это оказалось сделать легче, чем ожидалось: во-первых, погибшая была худенькой и невысокой, а во-вторых, мертвый человек не чувствует боли, ему не страшно задохнуться, и поэтому его можно сгибать, ломать и запихивать как угодно, чем Вадим, чуждый малейшим сомнениям, не преминул воспользоваться.

Да, он, определенно входил во вкус, и это пугало Татьяну.

Ночью на весельной лодке, одолженной Вадимом у приятеля, он отплыл по реке на глубокое место, сунул в боковые карманы сумки пару обрезков увесистых металлических труб, перемотал ее тяжелой якорной цепью, найденной им на причале, навесил на нее для надежности огромный, чуть ли не пудовый, амбарный замок, и перекинул свой страшный груз через борт.

Отгребя чуть выше по течению, он утопил и узел с одеждой покойной, внутрь которого был завернут приличных размеров камень "для балласта".

Татьяна в это время стояла на берегу, наблюдая в свете фар автомобиля за действиями своего друга. Картина была преисполнена некоего сюрреализма.

Она вспомнила, как внушала Вадиму, что вода в баке обязательно должна быть речной. Тот не понимал зачем, и нервничал, как делал это всегда, когда чего-нибудь не понимал. Действительно, если тело будет в сумке, зачем изображать несчастный случай? Кому придет в голову паковать случайно утонувшее тело? Она терпеливо внушала своему недалекому приятелю, что если все-таки случится так, что тело, по какому-нибудь нелепому недоразумению, обнаружат, то лучше, чтобы при вскрытии в легких было установлено наличие не хлорированной, а речной воды. Тогда решат, что жертву топили в реке, и даже такая, кажущаяся на первый взгляд мелочью, деталь может увести следствие в сторону.

Она, готовясь к делу, долго раздумывала, не вскрыть ли убитой живот. Всем известно, ну не всем, а людям грамотным, что если этого не сделать, трупные газы могут наполнить тело, и оно всплывет. Если же оболочку разрушить, то вероятность этого гораздо меньше, почти ничтожна. Но в конце концов она решила положиться на тяжесть балласта, на прожорливость обитателей подводного царства и на природу-матушку: со дня на день водоемы должен был сковать ледяной панцирь. А кровь — это дополнительные следы, кому они нужны. Да и Вадима лишний раз к чему будоражить…