Александр Фишман - Мертвые головы

— Вот именно. Вообще, кто эту кухню с дисконтными векселями замутил, бо-о-ольшую мину подложил под энергетическую систему России. Но не об этом речь. Так вот, с теплоэнергетиками точно такая же ситуация, только там не векселя, а краевые и городские зачеты.

— Про зачеты поподробнее, пожалуйста. С чем эту хреновину едят?

— Вкратце дело обстоит так. Предприятия должны налоги городскому бюджету, но денег у них нет, и их продукцию в счет погашения долга казна брать не может по целому ряду причин.

Город, в свою очередь, должен всем своим ТЭЦ и коммунальным службам — на приобретение техники, зарплату служащим, но главное, на приобретение угля, иначе все системы разморозятся. Денег у города тоже нет, ведь с ним не рассчитались предприятия. Положение катастрофическое и, можно сказать, безвыходное. Но…

— Но..?

— Но тут приходит добрый человек, назовем его Олег…

— Почему Олег?

— Неважно, есть там один… Приходит в тот момент, когда высокопоставленные дяденьки, получившие отказ от угольщиков отгружать им уголек без предоплаты, уже ломают руки в отчаянии. И предлагает им уголь. Прямо сейчас. Без предоплаты. И без последующей оплаты. Вообще без денег…

— Добрый такой Олежек.

— Я с этим добряком в пустынном месте без двух телохранителей отказалась бы встречаться. Просит он за свою щедрость самую малость: сделать переуступку требований. И теперь предприятия-должники должны не теплоэнергетикам, не коммунальщикам, не в городской бюджет, а ему!

— И в чем соль? Шило на мыло…

— В том-то и дело, что иногда это выгодно. В войну кусок настоящего мыла можно было выменять на хлеб или одежду, а шило — кому оно нужно. Так что получить за неликвидное шило высоколиквидное качественное мыло… В определенных условиях, конечно. Но с углем как раз такие условия. И вся, как ты выразился, соль заключается в том, что в Кузбассе тонна угля стоит шестьдесят рублей, а здесь за нее можно выбрать продукции на двести сорок.

— Больно фантастическая разница.

— Да ничуть она не фантастическая! Это же вовсе не означает, что купив угля на, предположим, сто тысяч, ты через неделю продашь его за четыреста.

— А было бы неплохо, — мечтательно улыбнулся молодой человек.

— Наоборот, это было бы ужасно! — горячо возразила девушка. — В этом случае нас никто и близко бы к этому блинчику не подпустил!

— А сейчас?

— Про сейчас — чуть позже. Итак, в Кузне тонна угля стоит шестьдесят рублей. Плюс транспортные и сопутствующие расходы, погрузка-разгрузка, железнодорожный тупик и ему подобное. Плюс взятки голодным отмороженным чиновникам, и там, и здесь. Плюс время. Потом выбирается продукция местных предприятий. По заявленной цене она сто лет никому не нужна, а стоящую ликвидку тебе никто не даст, для этого есть дети и племянники самих больших дядь. Значит, делаешь на продукцию большую скидку и начинаешь ее вталкивать всем подряд, кому-то за деньги, а кому-то и за бартер. Это еще время. Вложения твои все растут, а прибыль все уменьшается.

— Твой рассказ теряет свою привлекательность буквально на глазах!

— Да нет, там еще прилично остается, не переживай.

— В чем сложность?

— Сложность в том, что там все ниши заняты. Попробуй пролезть, голову откусят! Все чиновники поделены и прикормлены, прейскуранты стабилизированы, и все контактируют только со своими.

— Где выход?

— Выход в том, что один из тех парней, занимающихся угольно-зачетной темой, мой хороший знакомый. И он уже дал предварительное согласие на работу с нами.

— А ему-то это зачем? Дарить кому-то такой кусок… Нелогично.

— Никому он ничего не дарит. Просто он уже обжегся пару раз. Работал с людьми, те занимались поставкой угля, а он пристраивал его здесь. Одни партнеры ушли к конкурентам, а другие просто отодвинули его и теперь сами проводят зачеты. Меня он не боится, знает, что никаких подвязок у меня в администрации нет, а он вводить меня в те круги и не собирается.

— Покупал бы сам уголь, делов-то.

— Этого он не хочет. Говорит, лучше получить меньше, чем рисковать деньгами, тем более, что он еще их где-то крутит. Кроме того, не может же он разорваться: здесь еще надо распихать продукцию предприятий — должников, это он берет на себя. Словом, его устраивает, меня тоже.

— И что мы с этого… В смысле, какая может быть прибыль?

— Ты правильно начал: мы с тобой! Именно мы с тобой будем с этого иметь, это ведь наш общий бизнес!

— Ну… Несколько?

— Я тут прикинула… Даже с учетом того, что он будет оценивать купленный нами уголь не дороже шестидесяти процентов, а мы еще должны будем помогать ему реализовывать продукцию…