Александр Фишман - Мертвые головы

— Уберите руки! — последовал ответ, произнесенный "официальным" тоном.

— А если не уберу?

— Это все бесполезно. Протокол я составлю в любом случае!

— Да ну?

Рома, поелозив рукой на поясе юбки, расстегнул крючки, и она упала к ногам девушки, которая тут же сделав шаг вперед, переступила через нее, освободившись заодно от огромных клетчатых тапок.

Генок просто обалдел от открывшегося перед ним зрелища: под юбкой кроме черных чулок, перехваченных на ляжках девушки широкими подвязками, были только трусики, поражавшие своими миниатюрными размерами.

Жало, похотливо улыбаясь, тихо проскользнул на свое место.

А Рома, стоя у девушки за спиной и просунув свои руки у нее под мышками, уже расстегивал на ней китель и блузку.

— Это чо? — отупело глядя на происходящее, выдавил из себя Генок.

— С возвращением, братан! — восторженно похлопал его по руке Жало. — Это все твое. Глянь, какие сиськи!

— Не снимай китель! — заорал Бас. — Блузку распахни и все! Китель не снимай! И чулки пусть остаются!

— А протокол все-таки придется составить, — как ни в чем не бывало заявила девушка.

— Ладно, раз ты такая настырная — составляй! — заржал Рома.

— Только сначала вот этого зэка допросить надо, — кивнул головой Бас.

— Вот этого? — покачивая бедрами, приблизилась к Генку лейтенантша.

— Ага, его!

— Ты чо, бикса! Ты чо вытворяешь! — вытаращив глаза и выставив перед собой руки, как бы защищаясь, но уже с улыбкой на лице, закричал Генок. — Ты чо провоцируешь, начальник! Кончай беспредел! У меня бабы три года не было!

— Три года "дуняшу Кулакову" тешил?.. — отстраняя его руки и игриво проведя язычком по верхней губке, проворковала соблазнительница. — Ах ты, бедняжечка!

— Эй, кончай! — больше делая вид, чем действительно сопротивляясь, тянул свое Генок. — Я же не трактор! Я же живой! Я же могу не выдержать!

— Живой, говоришь? — лейтенантша наконец проскользнула ему на колени, расстегнула рубашку и принялась целовать грудь и шею.

— О-о! Я щас улечу! — закатил глаза Генок. — Пощади!.. Три года!.. Я же живой!..

— А вот я тебя сейчас до смерти затрахаю и перестанешь быть живым!

— Гражданка начальница! — хохотал Жало. — Вы же должны его допросить!

— Да-да. Непременно. Вы начальник следственного изолятора?

— Я! — в полном восторге проорал Жало. — Кто же еще? Я!

— Где здесь у вас кабинет для допросов? И побыстрее, пожалуйста.

— Уже поздно! — гробовым голосом произнес Генок. — Я же говорил, что не железный…

Лейтенантша встала с его колен. Возле гульфика на брюках Генка образовалось влажное пятно размером с телефонную мембрану.

— Ничего, это дело поправимое, — смеясь, заявил Бас. — Правда, Лина?

— Безусловно, — с видом компетентного специалиста подтвердила она. — Десять минут и никаких проблем. Пройдемте, гражданин!

Ухватив Генка за брючной пояс, девушка повела его в смежную комнату, служившую спальней. Или, как она ее окрестила, "кабинет для допросов".

— Только китель, смотри, не снимай! — напутствовал ее Бас.

Оставшаяся троица уселась за стол и принялась за еду и выпивку.

— Вроде неплохо получилось, — заметил Рома. — Генок аж обалдел.

— Высший класс! — подтвердил Жало. — Я бы был рад, если меня вот так из зоны встречали. Нет, мы молодцы все-таки.

— Не каркай! — осадил его Бас, имея в виду зону. — Вечно ты!..

— Тьфу, тьфу, тьфу… — поплевал через левое плечо Жало, после чего еще и постучал по столу. — Я не это имел в виду.

— А получилось — это.

— Три года без баб, — покачал головой Рома. — Не мудрено, что он сразу приплыл.

— Кто бы на его месте не приплыл! Все течет, все изменя… — сострил Жало.

— А Линка молодец-баба! — хохотнул Бас. — "Это все бесполезно. Протокол я составлю в любом случае!" — процитировал он.

— Ага, здорово сыграла!

Жало подошел к двери в смежную комнату и, тихонько приоткрыв ее, сунул голову внутрь и затаил дыхание.

Лейтенантша в позе "наездницы" прыгала на распростертом на кровати Генке. Грива ее волос при этом металась из стороны в сторону, под милицейским кителем вверх-вниз плясали молочно-белые полноватые ягодицы. Страстные и протяжные женские стоны — результат постоянных тренировок — сливались с хриплым и утробным медвежьим рычанием мужчины.

— Ну что там? — с интересом спросил Рома. — Идут дела?

— Полным ходом, — возвращаясь за стол и показывая друзьям победно выставленный большой палец руки, сообщил Жало…

…В свидетельстве о рождении, в паспорте и других документах у нее значилось совсем иное имя, то, которым ее звали родные, друзья и все знакомые из прошлой жизни. Имя Лина было "рабочим". Но за последнее время она так к нему привыкла, что когда ее называли тем, прежним именем, она внутренне не сразу могла настроиться на него. Тем более, что такое случалось все реже.