Кэролайн Грэм - Смерть под маской

— Лучше бы он сюда не являлся, — вслух произнесла она.

— Спокойно, спокойно! — проговорил Кен и сделал движение руками, словно дирижер. — Не забудь о том, что он один, а нас десять, к тому же нас озаряет божественный свет Океана Сознания. В наших сердцах нет места ненависти.

Заметив, что Джанет по-прежнему выглядит расстроенной, Арно сказал:

— Ты пойми, его не стали бы приглашать, если бы Учитель не счел это разумным.

— Учитель? Но Учитель так плохо знает реальную жизнь.

— Гэмлин и понятия не имеет, что его ждет, — со смешком сказал Кен. — Ему представится уникальная возможность изменить свою карму. Если он хоть наполовину такой, каким ты его нам нарисовала, Джанет, то он непременно ухватится за это двумя руками.

— Чего я никак не могу понять, — вмешалась Трикси, — так это почему Сугами с самого начала не сказала, кто она на самом деле.

— Да ну? А я очень даже это понимаю, — с сухим смешком отозвалась Джанет.

— Вообще-то хорошо, что Кристофер объяснился с ней еще до этого, а то все бы подумали, что он на самом-то деле охотится за ее деньгами.

После бестактной реплики Трикси наступила полная тишина. Кристофер, сжав губы, подобрал оставшиеся ножи и вилки и, извинившись, вышел.

— Ну, знаешь ли, Трикси…

— Подумаешь, я просто пошутила. Я не виновата, что в этом доме не знают, что такое юмор! — возмутилась Трикси и выбежала из комнаты, вопреки правилу, не прихватив с собой даже чайной ложечки.

Поднялся и Кен. У него было что-то неладно с ногой, это не позволяло ему выполнять работы по дому и саду в той мере, в какой бы ему хотелось. Особенно нога досаждала ему в холодные дождливые дни. Сегодня он почти не хромал. Он забрал доску для хлеба и, выходя, бросил через плечо:

— Нет покоя для нас, грешных.

— А если бы он был, мы бы не знали, что с ним делать, — отозвалась Джанет, и на лице Хизер появилось страдающее выражение.

С Джанет ей было нелегко. Умна, спору нет. С хорошо развитым левым полушарием мозга. Но Хизер не знала, с какого бока к ней подступиться. Пришлось воззвать к помощи своего божественного наставника Иллариона. Он ей открыл, что Джанет — физическая манифестация ее собственного недовольства собой. Хизер преисполнилась к нему великой благодарности. Это все поставило на свои места, и она еще более укрепилась в мысли, что забота о Джанет — ее персональный долг. Теперь нарочито спокойным тоном она изрекла:

— Будет лучше, если каждый займется своим делом.

Оставшись с Джанет один на один, Арно взглянул на нее с тревогой. В ее бледности, напряженных движениях рук и пальцев, вцепившихся в совок, ему почудился призыв о помощи. Он хотел поступить как лучше. Подразумевалось, что в этом доме каждый должен быть готов помочь другому советом в любое время, будь то день или ночь. Сам Арно был человеком, не склонным откровенничать, но всегда выражал полную готовность выслушать другого. Правда, реакция здешней публики в некоторых случаях бывала весьма неожиданной, и это его очень беспокоило. Все же попытаться стоило…

— Тебя что-то тревожит, Джанет? Не хочешь со мной поделиться?

— Ты это о чем? — она сразу ощетинилась, словно решив, что он над ней смеется. — Ничего меня не тревожит, могу тебя уверить. — Видимо, ее особенно разозлило выражение «поделиться», автоматически подразумевающее, что человек с охотой примет все то, что ему предложат.

— Ну извини, — добродушно сказал Арно, и его веснушчатое лицо выразило неподдельное облегчение.

— Если ты будешь разгуливать с такой глупой ухмылкой, люди уж точно решат, что это у тебя с головкой не все в порядке.

— Я хотел как лучше…

Но Джанет уже повернулась к нему спиной. Даже ее костлявые лопатки выражали крайнюю степень раздражения. Арно неторопливо последовал за ней. Он направился в центральный холл. Помещение казалось пустым. Он огляделся и негромко позвал:

— Тим?

Никто не откликнулся. Выждав, он окликнул мальчика еще раз, но тот не появлялся. Недавно мальчик нашел себе новое убежище, и Арно, который уважал желание Тима чувствовать себя в полной безопасности, не стал его искать. Тим наверняка объявится, как только Учитель, закончив свои утренние молитвы, спустится вниз. Тогда он будет следовать за своим благодетелем словно тень, а когда тот приостановится, замрет у его ног, как верный пес.

Арно решил отложить изготовление козырька для пчелиного роя до следующего дня. По длинному коридору он направился к выходу. Перед дверью, где висели плащи, зонтики, шляпы и рабочая одежда, он отыскал свой старый пиджак и панаму и вышел с намерением поработать в саду.