Жорж Сименон: Ночь у моста Пон-Мари

На лестнице послышался шум, и минуту спустя в кабинет ввалились три или четыре господина и с громкими криками и смехом принялись поздравлять свою приятельницу с удачным розыгрышем.

— Этой ночью вы были вместе с мадам?

— Как же иначе, черт побери! Наша машина стояла на мосту Пон-Мари, когда мадам Эльзен бросилась навстречу полицейским.

— Вам известно, что у нее была перчатка ее мужа?

— Перчатка с левой руки. Так было задумано.

Открылась дверь. Вошел секретарь, знаком показал, что намерен сообщить нечто важное, и комиссар вышел в соседнюю комнату. Когда он вернулся, то увидел, что двое пришедших уселись на письменный стол, и вся компания отчаянно дымит.

— Хочу задать вам один вопрос, — произнес полицейский комиссар. — Но прежде всего извольте потушить сигареты и слезть со стола. Благодарю вас. В котором часу вас покинул месье Эльзен?

— Когда мы вышли из кабаре Пикратта. Он захватил с собой и Каваллини, заявив, что отвезет того домой.

— Кто этот Каваллини?

— Молодой киноактер.

— Им обоим было известно, что вы направляетесь к Пон-Мари?

— Они слышали, как мы шушукались.

— Следуйте за мной!

Надев плащ и нахлобучив на голову шляпу, комиссар с хмурым видом выпроводил всех четверых на улицу.

— Какой вы недоверчивый, сударь! — с насмешливой улыбкой заметила мадам Эльзен. — Уверяю вас, ночь, которую я провела на жесткой скамье, сильно утомила меня, и, если возможно…

Не закончив фразы, дама умолкла. Подойдя к парапету, все увидели внизу группу людей, стоявших молча, обступив распростертое на камнях тело. Минуту спустя, растолкав зевак, комиссар предложил молодой женщине поближе подойти к убитому, затем спросил:

— Вы узнаете своего мужа? Его только что подняли со дна реки в пятидесяти метрах ниже по течению. Его пальто зацепилось за швартов баржи. Смерть наступила в результате ножевого ранения в область сердца. Спустя по меньшей мере две минуты труп был сброшен в воду. Так это было, доктор?

Шагнув вперед, низенький доктор кивнул головой, потом произнес:

— Смерть наступила около трех часов ночи.

Широко раскрыв глаза, с бледным, несмотря на румяна, лицом, мадам Эльзен стояла как вкопанная и лишь шевелила губами, не в силах произнести ни звука.

— Обратите внимание, — продолжал комиссар, — на правой руке убитого коричневая кожаная перчатка. Прошу пройти за мной. Вас тоже, господа.

Но не успели они сделать и двух шагов, как мадам Эльзен упала в обморок, так что к такси ее пришлось нести на руках.

— Что вы можете сказать на это?

— Ничего! Я ничего не понимаю! Я его не убивала!

Судебный следователь Фроже — низенький, сухонький человечек — говорил монотонным, как у преподавателя математики, голосом. На скамье в коридоре сидела вся компания, принимавшая участие в ночной попойке. Тут же расположились и свидетели — консьержка, горничная, бармен из кабаре Пикратта и даже бродяга, жевавший ломоть хлеба.

— Каваллини, которого полиция подняла с постели в девять часов, заявляет, будто он расстался с вашим супругом на углу улицы Берри, где проживает сам. Вы находитесь с ним в интимных отношениях, не правда ли? Извольте повернуться ко мне. Мадам Фукрие, консьержка дома, в котором живет месье Каваллини, заявила, что вы навещали его раза два или три в неделю. Кроме того, судя по показаниям вашей горничной, Каваллини ежедневно звонил вам около одиннадцати. Если же трубку снимал ваш муж, оказывавшийся дома, Каваллини заявлял, что он ошибся номером. Короче говоря, он был вашим любовником. В кабаре Пикратта вы все время танцевали только с ним. Бармен обратил внимание на то, что из всей вашей компании не веселился лишь ваш супруг.

— Я его не убивала!

— Обвинения я вам еще не предъявил. Вы сами заявили полицейским, что совершили преступление. Что же касается вашего любовника, то существует немало подозрительных обстоятельств, если не сказать больше, которые заставляют предполагать наихудшее.

— Это неправда! — вскочив на ноги, воскликнула мадам Эльзен. — Педро тоже не убивал. Я в этом уверена!

— Ваш супруг был состоятелен. Когда он женился на вас, вы были танцовщицей в берлинском ночном кабаре «Винтергартен». Если бы он расторг с вами брак, вы остались бы без средств к существованию.

Опустив плечи, дама села на стул.

— Кому первому пришла в голову мысль провести ночь в полицейском участке?

— Мне!

— Кто предложил провести эту операцию возле моста Пон-Мари?

— Тоже я! Но я вас не понимаю.