Ника Иванова: Ловушка для Проныры [СИ]

— Мне с ней одной ночи хватило, чтобы драпать дальше, чем видеть. Издеваешься?

— Угу! — радостно закивал мой большой друг. Ему весело, а я тем отказом нажил себе врага в лице упрямой и тупой стервы.

— Так что по поводу журнала?

— Можешь меня поздравить, Лукас. Я таки внедрил своего человека в штат журнала. Правда, только охранником.

— А если, по твоим же словам, Проныра может знать всех твоих парней? Вдруг узнает его?

— Не узнает. Парень не засвеченный, в штате его ещё нет. Сын моего старого друга. Я потом, после выполнения задания, возьму его на работу.

— Перестраховался? Молодец.

Машина заехала в мой двор. Я здесь, на Арбате, вырос. После смерти деда и бабушки менять место жительства на новомодную новостройку желания не появилось. Люблю я этот двор, этот старый дом, старых соседей. При наличии средств комфорт можно устроить везде. Четыре здоровых парня выбрались из машины сопровождения и окружили нас. Я тяжко вздохнул. Мы с Котом вылезли из машины, подхватили мои вещи и не спеша пошли к подъезду. На один короткий миг мне показалось, что за мной следят. Я остановился, оглянулся вокруг и… Никого не заметил.

Уже ближе к вечеру, приняв основательно на грудь, меня посетила мысль, очень даже важная такая. И я задал вопрос своему старому другу.

— Котик, ты как думаешь, Проныра мужик или баба?

— Мне всё равно, — промычал друг, открыв один карий глаз.

— А я думаю, что мужик, молодой и наглый.

— Молодые и наглые у нас и девки сейчас. Тем более в штате журнала аж два фотографа: молодая симпатичная девчонка, и парень на полставки.

— Мой Проныра вряд ли официально там приписан. Такие вольные птицы летают без директоров. Вот поймаю птичку, и все перья повыдираю.

— А если девка?

— Тогда оттрахаю, — ухмыльнулся я.

— А если парень?

— Пофигу, — невозмутимо ответил я, вырубаясь.

POV Ян.

Утро было прекрасным, ибо я проснулся в хорошем настроении. Сегодня просто обязано случиться что-нибудь хорошее. Принял контрастный душ, позавтракал и присел на подоконник покурить. Обычно я выкуривал одну сигарету утром, и одну вечером. Совсем избавиться от дурной привычки никак не получалось, так что две сигареты в день — это компромисс с самим собой. Во двор въехали знакомые до боли машины. Моё сердце встрепенулось.

— Привет пропажа, — произнёс я вслух, глядя как из первой машины появился высокий стройный брюнет. Моя радость была не такой уж долгой, ибо за ним следом выбрался двухметровый блондинистый громила, заставив меня слегка поморщиться. Не то, чтобы я не любил, или не уважал господина начальника безопасности Константина Баюндарова, но, скажем так, слегка опасался. Он давно уже рыл землю носом, пытаясь раскопать некие точные данные на одного неуловимого папарацци, то есть на меня любимого. Я ухмыльнулся. Представляю выражение его лица, когда он, надеюсь очень не скоро, узнает, что я уже два года снимаю квартиру в том же доме, где живёт его подопечный. Самое смешное, что я ведь не стремился поселиться поблизости, просто так случайно получилось. Один мой знакомый уехал на несколько лет за границу, а квартиру предложил мне. Когда я узнал адрес, то моему удивлению не было предела. Дуракам везёт. Правдива поговорка, что лучше всего прятаться под фонарём. Я сделал очередную затяжку, и с сожалением проводил взглядом Лукаса Домбровского в сопровождении его большого друга и четырёх шкафов с антресольками. Хорошие мальчики: большие, мускулистые и опасные. Хотя этого следовало ожидать. Кот Баюн свою работу знает. После неудавшегося покушения он усилил охрану, приставив личных телохранителей к Лукасу, осложнив тем самым мне жизнь. Подобраться к Домбровскому станет сложнее, зато интереснее. Мне безумно нравилось дёргать этого тигра за усы. Я не прочь был бы подёргать и за хвост, но кто же мне даст? Лукас Домбровский слыл стопроцентным натуралом, и даже я за три года слежки за ним не нашёл ничего, кроме сменяющихся ежемесячно его подружек. Те, что не хотели лишний раз светиться в желтой прессе, а мой родной «Наутилус» иначе не назовёшь, расставались с Лукасом по обоюдному желанию, а тех, кто хотел попиариться за счёт Домбровского прогонял он сам. Разве что мой интерес вызывали его секретари, коих за несколько лет сменилось уже четверо, и один из них точно был геем. Я познакомился с этим парнем, и попытался выпытать информацию о бывшем шефе, но был деликатно и далеко послан. Домбровский, в отличие от многих, брал на должность секретаря именно парней, молодых, с хорошим образованием, но без большого опыта работы. Обучал, а после увольнения помогал устроиться в другое место. Это было очень великодушно, но как по мне, немного подозрительно. Лукас редко бывал в клубах, а уж в посещении гей-клубов, вообще, никогда замечен не был, хотя среди его знакомых есть владелец одного элитного заведения лазурного цвета. Мне с трудом удалось достать постоянный пропуск туда. На всякий случай приобрёл. Я гей, но как-то не очень люблю посещать такие заведения. Как сказала моя подруга Аня, мне для секса необходима искра. Ну, да. Так и есть. Механический секс для удовлетворения потребностей мне скучен. Я люблю любить и заниматься любовью. Да, тавтология, но она выражает мою суть. Вот только с самим чувством у меня просто беда. С некоторых пор я боюсь любить. Однажды меня предали, и продали. Когда на меня свалились проблемы, последствия которых приходится разгребать до сих пор, парень, которого я любил, слил личную информацию обо мне людям, желавшим причинить мне вред, и свалил. А позже я узнал, что он ещё и деньги за это взял. Та история хорошенько попортила мне кровь. Мне не только не удалось устроиться по специальности, но и отношения с семьёй были испорчены напрочь. Возвращаться в маленький родной городок больше не было смысла. Там одна небольшая газетка, и полно местных фотографов, снимающих в основном свадьбы да юбилеи. К тому же, там меня больше не ждали, и не желали видеть. Да, я отомстил, но проблемы это не решило. Я по-прежнему был в чёрном списке всех агентств по найму, и всех крупных изданий от газет до журналов. В своё время устный приказ был спущен с верхов, и хотя тот, кто его отдал, уже два года как покоился в могиле, для меня ничего не изменилось. Трудоустроиться по прямой специальности я не могу, даже в своём журнале я числюсь лишь обычным фотографом на полставки. Анжелика, конечно, дура ещё та, но возможность сэкономить она не упустит. Жадна барышня, хоть у папы денег куры не клюют. И хорошо, что о моих подработках она ничего не знает. Наивно думает, что на меня у неё эксклюзив. Я всё-таки печатаюсь, но… Приходится соглашаться на работу внештатника и продавать свои статьи, написанные под псевдо, соответственно более дёшево, чем если бы я был официальным сотрудником. А ведь я профессиональный журналист, даже красный диплом пылится в шкафу, печататься начал ещё на третьем курсе, и весьма удачно. Фотография моё хобби, неожиданно ставшее основной профессией и источником дохода. Никогда не думал, что стану папарацци, но жизнь изменила приоритеты, направив мои таланты не туда, куда мне хотелось и мечталось. А с другой стороны, была бы в другой ситуации у меня возможность стать тенью Лукаса Домбровского? Скорее всего, нет. Возможно, для меня он остался бы обычным дельцом, хоть и очень удачливым. Одним из многих. Но, следуя за ним по пятам, я слишком приблизился, как мотылёк к яркому огню. Я видел его разным: счастливым и печальным, слегка влюблённым и разочарованным, хмурым и злым, яростным и страстным. И очень часто, как минимум один раз в месяц, причиной его плохого настроения был я сам. И не все из сделанных мной фотографий я передавал в журнал. У меня есть личная коллекция, которую не покажу никому. Возможно, когда-нибудь подарю её Лукасу. Мне хотелось быть к нему ещё ближе, чем сейчас, но боюсь, мои желания не совпадают с его стремлениями. Господин Домбровский, скорее всего, хочет дать крепко мне по шее, и, вероятно, совершенно не гипотетически. И именно поэтому Баюндаров так усердно ищет человека, который не даёт его шефу жить спокойно и трахать девочек, и некоторых замужних дам. Мне просто дико везёт, и ещё я очень осторожен.