Николай Стародымов - След мстителя

Ответа не было. Девушка по-прежнему о чем-то напряженно думала.

— Но ты не стесняйся, — продолжил Александр. — Пей, ешь что хочешь. Знаешь, я в этом отношении полнейший либеральный демократ: не уговариваю никого, но и никого не отговариваю. Не стесняйся! Можешь есть-пить, а можешь диету соблюдать… Хочешь коньяку? Или вино открыть?..

Молчание. Анастасия, похоже, даже дышать перестала с того момента, как он вернулся из кухни.

Просто любопытно было бы узнать, какие мысли промелькнули за эти минуты в ее головенке?

Тогда Харченко сам взял бутылку и налил девчонке. Не в рюмку, а как мужчине, в стакан. Так, чтобы разом почувствовала… Не то чтобы споить ее желал — он на нее не «запал». Просто хотелось, чтобы она немного расслабилась. Что-то в ней напоминало намертво закрученную пружину в испорченном будильнике. Не то она его так боялась, не то… Не то одно из двух. Конечно, боялась!

Александр чувствовал, что и сам чуть захмелел. И все сильнее хотел спать.

— Ну что ж ты все молчишь, как рыба об лед?

Но и после этого призыва последовала долгая пауза.

— Но на этом смерти закончатся? — спросила, наконец, девушка негромко. — Вы уже всем отомстили, кому хотели? Или еще должники у вас имеются?

Несмотря на мягкую обволоку усталости, туманящую голову, Александру почудилась какая-то подоплека в этом вопросе. Что ее может еще волновать? И в следующий миг он все понял. Даже рассмеялся облегченно.

— Все, — сказал он, стараясь, чтобы девушка не почувствовала его неискренность. — Больше смертей не будет.

Она отреагировала не так на слова, как на смех. Взглянула на него удивленно. Но удержалась, ничего не сказала. Понять ее было нетрудно. Потому Харченко оборвал неуместный смех. В самом деле, реакция ее на происходящее вполне понятна. Беда лишь в том, что она его не понимает. А может, благо?

Как объяснить этой девчонке, что лично к ней у него нет и не может быть претензий. Пусть у Аннушки с Анастасией что-то было — деловые отношения или даже сексуальные, — ей-то мстить не за что.

— У тебя макароны, наверное, уже разварились, — сказал мягко.

Девушка суетливо подскочила, стремительно, будто с облегчением, выпорхнула за дверь.

Это ж надо было придумать, посмеивался про себя Харченко, — чтобы он мстил этой пигалице за какие-то прошлые дела с Аннушкой.

Он вновь ощутил на щеке холодок. Второй раз за вечер. Такого еще не бывало, чтобы два раза подряд. Легко провел по коже пальцами. Ласково, будто ладошку Аннушки погладил. Сказал негромко:

— Не бойся, милая, я ей ничего плохого не сделаю.

Но холодок, как ни странно, не проходил. Вроде как даже усилился. Наверное, не понял чего-то… Что ж поделать, мы же земные, не эфемерные какие…

— Ну ладно тебе, не волнуйся!

Александр поймал себя на том, что произнес эти слова слишком громко. Будто напрямую к жене покойной обратился. Поморщился. Так и галлюцинации, чего доброго, начнутся. Надо в руки себя взять.

— …Так вы же макароны сняли уже!

Анастасия глядела виновато и укоризненно, насколько это возможно одновременно.

— Ну и черт с ними, с макаронами, — усмехнулся он. — Оставь, я потом сам порядок на кухне наведу… И без макарон есть что в рот взять, прости за двусмысленность… В общем, ты давай питайся. А я спать хочу. Тебе постелю на диване, а сам на полу лягу… Не отправлять же тебя в ночь одну. Не возражаешь?

Анастасия не возражала. Она махом выпила налитый в ее стакан коньяк, сморщившись, закашлялась. Запила соком. И принялась за еду.

Они лежали в темноте. Порознь. Она на диване, он — на полу, на широком матрасе, который всегда стоял у него, свернутый, в углу за дверью. На случай гостей, которые остаются ночевать.

— Спишь, пигалица?

— Нет, — с готовностью отозвалась Анастасия.

— Ты Стервятника знала? Или Батыра?

Она ответила с мгновенной задержкой. Или Александру показалось?

— Нет. А что?

— Да тут такое дело… — Харченко не знал, как четче сформулировать вопрос. Вести допрос ему доводилось нечасто. Не его это было дело. Да и не тот это случай, чтобы официальный допрос устраивать. — В последние дни перед смертью вокруг Анны Валентиновны… Погоди, я что-то не то накрутил. Какое-то время, перед смертью Анны Валентиновны, вокруг нее, насколько я знаю, крутился какой-то тип. Ты что же, ничего не знала об этом?

Несмотря на темноту, Александр почувствовал, как напряглась девушка.

— Нет.

Харченко приподнялся на своем матрасе. Он понял, что она сознательно врет.