Николай Стародымов - След мстителя

— Так в кого же ты сегодня стрелял?

— Завтра узнаешь, — жестко скривил губы в усмешке мститель. — Впрочем, может, и не узнаешь в ближайшее время. К нему в квартиру, возможно, не скоро кто-то войдет. И моих следов там нет.

— Убийств без следов не бывает, — негромко обронил Буераков.

«Конечно, — подосадовал на себя Александр. — Вон какой хвост за мной потянулся», — подумал про Анастасию… Какого дьявола она за ним потащилась? Что это даст ему лично? В лучшем случае хоть какую-нибудь возможность как-то отслеживать ситуацию. Но, с другой стороны, и он теперь у нее на крючке. И неведомо, сумеет ли с этого крючка сорваться без нежелательных последствий…

— Так что же мы с тобой порешим?

Александр вновь помолчал. Лишь потом проговорил:

— Слушай, Леня, давай на сегодня закончим. В твоей помощи я пока не нуждаюсь. Если нужно будет, я тебе позвоню. Договорились? Ну и проинформирую, естественно, если что-то любопытное для нас обоих проклюнется.

Буераков откинулся на спинку дивана. Молча протянул руку к бутылке, набулькал себе в рюмку. Хозяину не предложил. Махом выпил. И лишь затем пожал плечами.

— Как хочешь. Буду надеяться, что мы с тобой еще сможем встретиться. — Он был явно раздосадован малой результативностью встречи, но старался этого не показать. Лишь добавил, поднимаясь: — Кстати, должен тебе сказать, что меня несколько удивляет твой вкус в отношении подруг. Променять Анну Валентиновну на «опохмеляторшу» или на герлу для особых поручений все той же Анны Валентиновны… Или Анастасия тебе нужна как источник информации?..

Если бы Буераков в этот момент был внимательнее, он заметил бы, что собеседник удивленно наморщил лоб. Впрочем, Александр тут же овладел собой. Но в мозгу накрепко отпечаталось: «герла для особых поручений». Тут было над чем помозговать.

Еще одна загадка…

Подойдя к двери, Буераков остановился, заговорил, не оборачиваясь:

— Там, возле машин в Шереметьево, собака след взяла. И гильзы стреляные обнаружились. Так что версия, на которую ты пытался нас натолкнуть, будто они сами друг друга постреляли, провалилась.

Харченко покачал головой, спросил:

— И что теперь?

— Ничего. Очередной «висяк». Никаких зацепок, никаких вариантов. Одно бесспорно: это была мафиозная разборка. Так что «копать» глубоко никто не станет.

И то ладно.

Закрыв за следователем дверь, Харченко, не заглядывая на кухню, вернулся в комнату. Плюхнулся в кресло, попытался лихорадочно разобраться во всем сумбуре мыслей, что взроился вдруг в голове.

Значит, выходит, что Анастасия не просто любовница Павлика. У нее были какие-то пикантные взаимоотношения с Анной. Что ж это, Аня под старость лет начала, помимо щенков инфантильных, девочками интересоваться?.. Это, конечно, ее дело. И все же… Все же что-то тут никак не вяжется. Какие такие «особые поручения» выполняла Анастасия? Какое она имеет отношение ко всему этому делу? Почему она сегодня так настойчиво пыталась уединиться с Александром? Откуда ее знает Буераков?.. Впрочем, это, последнее, теперь понятно: Леонид Васильевич только на днях допрашивал всех работников магазина, а Анастасия работает там. Но почему же она не сообщила сейчас следователю о том, что произошло в квартире у Павлика?..

Нет, крутого разговора с ней не избежать… Или не надо сразу начинать? Может, лучше подождать, понаблюдать, как она сама себя поведет?

Ладно, как говорится, будем посмотреть. Будем решать проблемы по мере их поступления.

Скрипнула, открываясь, дверь. На пороге комнаты показалась Анастасия.

— Еще когда замок щелкнул, — напряженно проговорила она. — А вас все нет…

Напряженность эта была вполне понятна: она осталась один на один с убийцей. Причем с убийцей, который знает, что ей про него что-то известно и она от него что-то хочет узнать. Опасное сочетание.

— Извини, устал, — поморщился Александр. — Я прошлую ночь практически не спал. Да и сегодня побегать пришлось… Ужинать хочешь? Тащи сюда все, что у нас есть!

Девушка исчезла. Потом дважды приходила с подносом и выставила на столик несколько тарелок с закусками. Под конец поставила бутылку вина.

— Там еще макароны варятся, — робко сообщила, присаживаясь в кресло.

— Макароны — это хорошо. Люблю я макароны, — пропел Харченко. — Была когда-то такая песня популярная. Шлягер, как сейчас говорят. Ты ее вряд ли слыхала, молодая ишшо. — И добавил: — Слушай, Стася, я пить не буду, так ты уж сама себя обслужи…