Дмитрий Петров - Призрак киллера

Сделав это, он столкнулся глазами с Леной, которая начала приходить в себя. Хотя приходить в себя — это сказано слишком бодро. От того, что произошло только что, Лена не придет в себя до конца своих дней…

Однако она поднялась сначала на четвереньки, потом встала на ноги. Лицо ее было по-прежнему бледно, в нем не было ни кровинки.

— Что это? — бормотала она. — Как? Почему?

Она несчастными глазами то смотрела на Щелкунчика, то оглядывала себя с подозрением и делала руками какие-то странные пассы — это она боялась, что на ней осталась кровь Владилена Серафимовича… Ей теперь казалось, что она, прижатая к нему, услышала, как сразу после выстрела перестало биться его сердце. Уже позже, во время изнурительного следствия, Лена все время повторяла про это и каждый раз просила занести в протокол допроса именно этот потрясший ее факт…

— Зачем? — наконец сумела она сформулировать то, что терзало ее.

Но у Щелкунчика больше не было времени. Он понимал, что через часа полтора, не больше, охрана внизу забеспокоится и станет звонить сюда по радиотелефону…

Итак, у него есть только полтора часа для того, чтобы скрыться отсюда. Он посмотрел на Лену, на ее испуганное лицо, пожалел ее. Что ж поделаешь, если не было другого способа приблизиться к «клиенту»…

— Сейчас я свяжу тебя, — сказал он деловито, вытаскивая из кармана куртки заранее приготовленный моток веревки. — Придется крепко связать, ты уж меня извини. Это для твоей же пользы, ты потом оценишь…

Щелкунчик повернул к себе потрясенную и оттого будто парализованную Лену и быстро скрутил ей руки за спиной. После этого положил ее на пол рядом с диваном и связал ноги. Затягивая узлы потуже, он понимал, что ничего особо страшного не произойдет — через полтора-два часа ее освободят от пут. Для того, чтобы передать в руки следствия. Можно себе представить, сколько сюда в скором времени понаедет чиновного народа!

— Скажешь, что я влез в окно и запугал тебя пистолетом, — быстро сказал он Лене, поворачивая ее на живот, затылком вверх. — Потом заставил тебя открыть дверь твоему хахалю, убил его и связал тебя. Ты меня раньше никогда не видела. Понятно? — Лена молчала, уткнувшись носом в пол. Тело ее мелко дрожало, как в лихорадке. — Впрочем, можешь сказать все, что угодно, — закончил Щелкунчик свое напутствие. — Можешь даже рассказать все, как было. Только будет хуже, потому что тогда тебя осудят как соучастницу… Ты никогда не докажешь, что не знала заранее о моих намерениях… А еще будут требовать, чтобы ты помогла найти меня. А ты все равно ничего про меня не знаешь, так что только напрасно измучаешься. Поняла?

Щелкунчик встал, разговор на этом был закончен. Он так и не узнал, что же сказала на следствии Лена, потому что он так и не начал читать газеты.

За окнами было еще светло. Щелкунчик посмотрел вниз, увидел две машины с охраной. Можно, конечно, просто спуститься по лестнице и пройти мимо них, как будто он просто жилец этого дома или был тут у кого-то в гостях…

Но нет, лучше не рисковать, это ни к чему. Задние окна выходили на другую сторону, и можно было спуститься вниз по водосточной трубе, как он уже сделал это накануне. Только тогда он взбирался вверх, а теперь было бы еще легче.

Щелкунчик уже собрался так поступить, но увидел окна дома напротив. Дом далеко, но вдруг какая-нибудь пенсионерка сидит сиднем у окна и смотрит вдаль своими дальнозоркими от старости глазами? Увидит ползущего по трубе человека да и позвонит в милицию. Вечно им делать нечего, этим пенсионерам.

Щелкунчик вышел на лестницу, аккуратно прикрыл за собой дверь. Спустился до первого этажа и открыл окно с лестничной площадки на другую сторону дома. С первого этажа он спрыгнет спокойно и в одно мгновение, этого вообще никто не заметит.

Так оно и вышло. Теперь надо было за полтора часа успеть скрыться и замести следы. Щелкунчик отлично представлял себе, какой тут начнется тарарам, когда станет известно об убийстве.

Доложат дрожащим голосом в Генеральную прокуратуру. Доложат вице-премьеру правительства. Объявят по телевидению о совершенном злодейском убийстве. Одних милицейских генералов приедет не меньше трех штук — все наличное количество коньяка в местном ресторане выпьют, все шашлыки съедят, тонну бумаги переведут на протоколы… Интересно, а как объявят по телевизору и в газетах о происшедшем: «Убит в квартире своей знакомой» или обойдутся более краткой для приличия формулировкой? Например: «При невыясненных обстоятельствах»?