Дмитрий Петров - Призрак киллера

Проблема заключалась в том, чтобы найти себе партнера. Не так-то много людей ходило сюда, особенно среди бела дня. Те, у кого были деньги, хоть немного, днем работали. Безработных тоже хватало, но у них не было денег на вход сюда…

Обычно партнершей Лены была пожилая дама — бывшая директор школы из соседнего микрорайона. Она вышла на пенсию и теперь с удовольствием занималась своим здоровьем и фигурой.

Был еще один человек, сын каких-то обеспеченных родителей, и он играл неплохо, но в последнее время куда-то пропал.

Бывали и случайные партнеры по игре, которые приходили по одному-два раза и потом пропадали.

И вот однажды Лена, едва пришла на площадку, увидела нового человека, который никогда прежде тут не встречался.

Площадка была пуста, кроме амбала на воротах, никого не было, и Лена, увидев незнакомца, обрадовалась — будет партнер, не придется сидеть тут одной бог знает сколько времени и ждать, когда кто-нибудь появится. Не с амбалом же играть…

Тем более что партнер оказался хоть куда. Высокий красивый мужчина лет тридцати пяти. Волосы густые, почти без проседи, а лицо — мужественное, чуть смуглое, но европейское. Глаза же были стальные — властные, строгие и одновременно обещающие… Одним словом, это был тот тип мужчины, о котором мечтают все девочки, начиная со старших классов школы и до поздней, глубокой зрелости…

О ком бы ни задали в школе писать сочинение — об Андрее Болконском или о Павке Корчагине, — все девочки, пока будут писать, будут представлять себе именно такой тип мужчины…

Конечно, многих сверстниц Лены слегка отпугнул бы возраст партнера по игре — все-таки ему было явно больше тридцати, но для Лены этого тормоза по понятной причине уже давно не было.

Наоборот, по сравнению с Владиленом Серафимовичем ее новый партнер по бадминтону казался просто юношей. Он был подтянут, строен и элегантен. Именно элегантность — это было то, что и очаровало Лену с первого же знакомства. Она не смогла бы объяснить словами, что это было, но чувствовалось во всем облике незнакомца нечто завораживающее, покоряющее, чего не было в мужчинах, окружавших Лену всю ее жизнь.

С первого же взгляда она поняла, что он не здешний. Все было в нем другое, выдающее не местного жителя — посадка головы, походка, выражение лица, глаз.

Здесь, в Синегорье, мужчины не такие. Долгие годы стояния в унылых очередях за дешевой колбасой, унижения от начальства, убогий быт — все это накладывает свой отпечаток на лица. Выражение лица и глаз у синегорских мужчин — забитое, озабоченное. Глаза — пугливые, как бы человек ни хорохорился. Спина обычно — сутулая, голос — скучный, монотонный…

Этот же человек был совсем другого типа — это был человек из иного мира. Лене иногда приходилось видеть приезжавших к Владилену Серафимовичу московских чиновников, когда они ездили к нему на пикники. Этот человек был похож на них, хотя у него и не было толстого живота и золотых часов «Ролекс» на руке.

Словом, он произвел на Лену неизгладимое впечатление. После игры он проводил ее домой. Они шли по дорожке, и она все время, втайне даже от себя самой, жалела, что идти тут так недалеко.

— Меня зовут Андрей, — сказал мужчина, поигрывая ракеткой, которую он принес с собой. — А вас?

— Лена, — ответила она.

Ответила и покраснела. Вот они и познакомились, хотя, видит бог, она совсем не собиралась этого делать. Что скажет Владилен Серафимович, если узнает о ее поведении?

Но думать об этом не хотелось. Спутник был очень мил, он предложил зайти в кафе-мороженое, которое было неподалеку. Лена отказалась, хотя это было бы ей приятно.

За последнее время она несколько раз бывала с Владиленом Серафимовичем в ресторанах — один раз тут, в Синегорье, когда был какой-то неофициальный банкет с приезжими, и два раза — в областном центре, куда он ездил по делам и брал Лену с собой.

В ресторанах все было очень шикарно, все лебезили перед всесильным Барсуковым, но Лене очень хотелось бы пойти именно в кафе-мороженое. Пусть там и не будет шикарно, но зато она будет чувствовать себя приглашенной женщиной, а не «довеском» к своему любовнику, не куклой, посаженной с ним рядом, на которую все смотрят с определенными мыслями.

В последнее время Лена даже научилась читать эти мысли, читать на лицах, к ней обращенных.

«Интересно, какова же пассия у генерального», — думали окружающие люди в дорогих галстуках. Они говорили с Леной, были почтительны, но на самом деле она понимала, как они к ней относятся и что за мысли витают в их головах. Это было очень противно. Лучше бы уж она была совсем законченной дурой и ничего не понимала, так было бы легче и веселее…