Дмитрий Петров - Призрак киллера

— Так вы представляете себе, зачем ему вас убивать? — настаивал Щелкунчик.

— А почему вы думаете, что это он? — спросила Нина. — Это он распылил яд в моей комнате? Но ведь он у меня в комнате не был…

— Я и не сказал, что непосредственно он, — ответил Щелкунчик. — Просто яд был распылен в то время, пока вы сидели с Черняковым в ресторане. Сопоставив эти два факта, я и сделал вывод, что он имеет некоторое отношение к распылению… Он ведь вас пригласил в ресторан? Ну вот…

— Но зачем ему это нужно? — запинаясь, произнесла недоуменно Нина.

— А вот это вам лучше известно, чем мне, — сказал Щелкунчик. — Я, собственно, об этом вас и спрашиваю… Мне-то ничего не известно. А хотелось бы знать. Все-таки, как-никак, я ваш спаситель.

— Мне ничего не известно, — сказала Нина. — Вообще весь сегодняшний вечер — это загадка от начала и до конца. Начиная с нашего ужина с господином Черняковым и до вашего появления… Уж не говоря о том, что вы только что рассказали.

— Почему бы нам с вами не выпить еще водки? — предложил Щелкунчик, поднимая бутылку.

— Надеетесь меня споить и таким образом что-то узнать? — усмехнулась женщина, но не убрала свой стакан, а, наоборот, пододвинула его. — Зря стараетесь. Я — журналистка, моя закалка не меньше вашей. Так что тут у вас вряд ли что выйдет.

Щелкунчик «набулькал» пятьдесят граммов в ее стакан, а Нина в это время усмехнулась и продекламировала:

— Это Симонов написал, так что вы не оригинальны в своем желании напоить журналиста и узнать таким образом от него что-нибудь. Но как невозможно было напоить Симонова, так же трудно это сделать и в отношении меня.

Нина деланно засмеялась, показывая свою веселость, но в глазах у нее по-прежнему застыли страх и недоумение — трудно забыть о том, что только что тебя попытались убить…

— Ну, вы не Симонов, а я не китаец, — ответил Щелкунчик, с изумлением глядя, как женщина взглянула на водку, плескавшуюся на дне ее стакана, и долила стакан до краев пивом…

— У вас действительно опыт, — сказал он уважительно. Кто бы мог подумать, что такая изящная женщина может пить, как сапожник…

— Так мне нельзя идти к себе в номер? — уточнила женщина после того, как они выпили. Она даже не поморщилась, настоящий товарищ…

— Нет, нельзя, — ответил Щелкунчик. — Давайте просто посидим, если уж вы все равно ничего не хотите мне рассказать. Хотя я заслуживал бы вашей откровенности.

— Откуда мне знать, правду ли вы вообще говорите? — произнесла женщина и вдруг лениво закинула руку за голову, откинувшись в кресле. Жакет она уже давно сняла и теперь оставалась в платье на бретельках, так что, когда она закинула назад руку, открылась ее подмышка с аккуратно сбритыми волосиками. Темное пятно на бледной коже почему-то поразило Щелкунчика, и он почувствовал нечто для себя неожиданное.

Прежде он просто отмечал, что Нина красива, но и все… Теперь же он вдруг ощутил подступающее желание — пока неясное, смутное, но быстро вступающее в свои права.

«Осторожно, — сказал он себе мгновенно. — Будь внимателен и контролируй себя. Кто знает… Мало ли ты уже совершил глупостей, чтобы так вот запросто расслабляться…»

Он налил еще по чуть-чуть и заметил, что рука его нервно задрожала при этом.

Если раньше Нина казалась просто усталой, то теперь она преобразилась — может быть, сыграло свою роль возбуждение от состоявшегося разговора. А может быть, чувство опасности вообще обостряет все остальные чувства в человеке… Сейчас женщина смотрела на Щелкунчика матовым изучающим взглядом, и он понял, что ее интерес переключился с разговора, с темы, непосредственно на его скромную персону. Нина как будто только сейчас получила возможность рассмотреть своего собеседника как следует и делала это откровенно, почти вызывающе.

Женщина положила ногу на ногу так, что подол платья чуть поднялся, открывая стройные крепкие ноги с чуть полноватыми икрами, округлые колени и тонкие изящные, как у скаковой лошадки, лодыжки.

Щелкунчик схватил все это одним взглядом и торопливо отвел глаза.

— Давайте выпьем, — предложил он, и они одновременно подняли свои стаканы. — Кстати, водка закончилась, — сказал он, указывая взглядом на пустую бутылку. — Пиво, правда, на донышке, но еще есть.

— А нам больше и не надо, — ответила Нина, выпив и поставив стакан на место. — Можно считать, что вечер, столь неожиданно начавшийся, состоялся.