Дмитрий Петров - Призрак киллера

Вот такова была диспозиция, которую Щелкунчик с трудом уяснил себе из сложного разговора с Ниной. Женщина говорила сбивчиво, все время раздражалась на непонятливость Щелкунчика, каждую минуту разговор мог прерваться…

— А как об этом узнала ты? — спросил он в конце концов.

— Я узнала об этом от Алеши, — ответила совершенно просто и спокойно Нина.

Вот уж что было неожиданно… Откуда же двадцативосьмилетний педераст-гуманитарий из Москвы мог узнать о таком?

А все заключалось в том, что на соответствующих переговорах между банком «Солнечный» и компанией «Санрайз», где генерировалась идея, а потом и подписывалась искомая бумага, нужен был переводчик… Вот Алексей Кисляков и был тем самым переводчиком.

— Леша закончил филологический факультет и говорил по-английски почти как по-русски, — с гордостью пояснила Нина, как будто речь шла о живом человеке и знание им языка могло сейчас иметь какое-то значение. — Он стажировался в Англии, в Оксфорде, — добавила Нина. — И даже там все отмечали, какое у него замечательное произношение.

Щелкунчик понял, какую травму пережила эта женщина, когда увидела труп брата. Похоже, она действительно очень любила его, раз до сих пор не могла перестать им гордиться.

— А как твой Леша попал на эти секретные переговоры? — спросил Щелкунчик. — Там ведь наверняка была такая секретность, что только держись…

— Все очень просто, — усмехнулась печально Нина. — Один из главных людей в банке «Солнечный» такой же педераст, каким был и мой Алексей. То есть не такой же, а как раз наоборот. Леша был «девочкой», а этот господин — «мальчик»… Вот этот человек и возил иногда с собой Лешу по разным местам. И на тот раз Алеша был переводчиком. Кому же еще и доверять, как не собственному любовнику?

«Ну и ну, — подумал Щелкунчик. — Живут же люди… Представить себе невозможно. Интересно, а на тех переговорах переводчик Леша был в мужском костюме или одет девицей и накрашен?»

Вернувшись в Москву после переговоров, Алексей осознал, при чем он присутствовал, прикинул и понял, что на такой информации можно заработать огромные деньги. В конце концов, его старшая сестра была журналисткой, и от нее он примерно знал, сколько можно «сорвать» денег за вовремя и красиво добытый материал. Особенно если он такой «жареный», как тот, что Алексей привез с собой из-за границы…

Тем более что на обратном пути Леша поругался со своим любовником. Любовник приревновал Алексея к кому-то, кому тот неосторожно строил глазки, и закатил скандал.

— Это, наверное, у нас с Лешей фамильная черта, — усмехнулась Нина невесело. — Половая невоздержанность… Оба мы ничего с собой поделать не можем… Тянет нас на мужиков — и меня, и Лешу.

Она говорила теперь о брате в настоящем времени, как будто он был жив, и Щелкунчик подумал, что она ухитрилась на время забыть о своем горе.

— Одним словом, любовник-банкир расстался с Лешей, — сказала Нина. — И Леша посчитал себя свободным от всяких обязательств. Он пришел ко мне и рассказал о том, на каких переговорах он был переводчиком.

Нина же мгновенно сообразила о том, что может сулить такая информация. Она бросилась к своему главному редактору и потребовала выписать ей командировку в Синегорье.

«Я привезу вам такой материал, что все закачаются! — пообещала она. — По материалам нашей статьи будут парламентские слушания… Это нечто потрясающее. Такая афера…»

Главный редактор согласился с тем, что это действительно афера века и что материал может поднять тираж их газеты. Такое не каждый день попадает в руки журналистам.

Редактор выписал ей командировку, и Нина взяла билет на поезд до Синегорья. А накануне отъезда с ней произошел странный случай. Вернее, даже не странный, а удивительный. Она шла к себе домой, чтобы укладывать вещи перед отъездом, когда у подъезда своего дома заметила машину, в которой сидели двое.

Сначала она не обратила внимания на эту машину — мало ли кого она могла ожидать… Но стоило ей поравняться с автомобилем, как дверца распахнулась и навстречу ей вышел ее знакомый, которого она не видела несколько лет. С Семеном она училась на одном курсе факультета журналистики. Курс был довольно большой, и они не были друзьями, однако в лицо, конечно, друг друга помнили.

— Потом, уже после окончания университета, мне как-то сказали, что Семен пошел служить в органы, — сказала Нина. — Тогда, десять лет назад, это еще было довольно престижно, хотя «волна» уже поднималась. Ну, ты знаешь, что многих мальчиков после факультетов журналистики, исторического, восточного и тому подобных приглашали работать в КГБ… Это был не секрет, хотя касалось это, конечно, только надежных и неоднократно проверенных.