Дмитрий Петров - Призрак киллера

А Щелкунчик пришел сюда именно потому, что не хотел ни с кем говорить. Он положил перед собой на столик полученный конверт и пристально посмотрел на него. Вот здесь, в конверте, лежит фотография некоего человека, который очень скоро стараниями Щелкунчика станет трупом…

«Давай поиграем, — сказал себе Щелкунчик, отпив пива из темной бутылки. — Кто там — на фотографии? Кто станет трупом на днях? Мужчина или женщина? И сколько лет «клиенту»? И чем он занимается? Интересно, я убью его ножом или задушу руками? Или придется покупать снова пистолет? Вообще-то из пистолета лучше, комфортнее и чище…»

Конверт зловеще и как-то многозначительно молчал.

«Давай поговорим с тобой, — обратился Щелкунчик мысленно к человеку, который был запечатлен на фотографии, лежащей в заклеенном конверте. — Ты ведь еще не знаешь, что тебя должны убить? Что тебя собираются убить? Не подозреваешь об этом, да? Тебе кажется, что все хорошо и что жизнь прекрасна и удивительна? Да, дружок, она и вправду удивительна, а вот что касается того, прекрасна ли она, мы с тобой будем иметь возможность обменяться мнениями вскоре… За секунду до твоей смерти мы взглянем друг на друга и сможем пожаловаться друг другу на эту жизнь…»

Щелкунчик прервал свой мысленный монолог и выпил еще. Он все собирался открыть конверт, но отчего-то не мог этого сделать, тянул время.

«Сейчас я открою конверт, — продолжил он, обращаясь к неведомому «клиенту». — И увижу тебя… Я запомню твое лицо, запомню твой адрес и что там еще мне сообщают о тебе… И начну на тебя охоту, которая уже заранее известно чем закончится. И ты станешь трупом, таким же, как и многие другие, которые уже раньше были моими «клиентами». Хочу ли я убить тебя? Нет, конечно, я тебя даже не знаю… Но надо, надо, дружок, ты пойми меня».

Щелкунчик опять остановился, потянулся рукой к конверту, потом опять оставил его заклеенным. Он почувствовал, что пива ему не хватит для того, чтобы успокоиться на этот раз.

Засунул конверт в карман обратно, вернулся к стойке и заказал стакан водки.

«Ладно, пусть в пластмассовом стакане, — согласился он внутренне. — Теперь все равно».

Ему нужно было оглушить себя как-то. Чтобы не думать так много, чтобы просто действовать. Чтобы опять стать машиной, как прежде.

Водку он выпил залпом и ощутил, как буквально на глазах пьянеет. То ли водка оказалась такая крепкая, то ли его организм был так раздерган, что легко поддался…

Конверт опять оказался перед Щелкунчиком на столе. Пора бы уж открыть его, но хотелось поговорить с ним. С этим неведомым человеком.

«Я убийца, да? — спросил его Щелкунчик. — Меня осуждает общество, да? Я — изгой? Я — падаль и отброс? Ну, конечно, как же, как же… Порядочные люди не должны подавать руку такому, как я…» — Щелкунчик покачнулся на стуле и продолжил:

— Но на самом деле это несправедливо. Да-да… совсем несправедливо… Я убиваю людей — подумаешь, велика важность! А кто развязал войну в Чечне и угробил таким образом чертову уйму народу? А кто развязал войну в Афганистане чуть раньше? А кто давил танками людей в Венгрии и Чехословакии? А кто расстреливал рабочих под Ростовом в шестьдесят втором? Да что там говорить… А кто подписывает бумаги о захоронении радиоактивных отходов и тем самым обрекает на мучительную медленную смерть тысячи людей? Как с этими людьми? Они не убийцы? Да оставим их имена — это не так уж важно. Пусть газеты и политики разбираются с конкретными именами этих убийц. Имя им — легион… И число их жертв несравнимо с моим числом. И что же? Им прекрасно подают руку… Они ходят важные, в орденах и прочих регалиях. Они — почетные граждане. Но общество выбрало меня — чтобы показывать на меня пальцем и возмущаться. Ах какое благородное негодование!

Щелкунчик вдруг заметил, что он говорит вслух. Глаза его были устремлены на конверт, а губы шевелились, постоянно кривясь в усмешке.

С соседнего столика на него смотрели два человека — молодые, в кожаных куртках — и о чем-то переговаривались.

Нехорошо, его приняли за пьяного, за жалкого алкаша, который бормочет что-то в ночной забегаловке. Ах как нехорошо! Все, теперь пора. Надо взять себя в руки и посмотреть конверт. А потом хорошенько подумать о том, как побыстрее и получше убить этого человека. Последнего заказанного «клиента»…

Только надо выпить сначала еще. Правда, он уже выпил немало, но это ничего. Он больше не будет разговаривать ни с собой, ни с незнакомцем в конверте. Он будет как кулак, как железный кулак. Или как сжатая пружина… Вот-вот, пружина, именно — это даже лучшее сравнение. Он будет железной сжатой пружиной.