Дмитрий Петров - Призрак киллера

— Ну, опять одно и то же, — вступил Кирилл, которому вообще надоело смотреть новости, тем более что конфета «Фрутелла» закончилась. — А почему они все нарушают эти самые засранские договоренности? А, папа?

Мальчик вопросительно смотрел на Щелкунчика, который был погружен в свои раздраженные мысли. Нужно было что-то отвечать, ребенок ждал ответа по существу. А что ему можно ответить?

— Эх, сынок, — вздохнул Щелкунчик, тупо вглядываясь в мелькание на экране кавказских лиц в папахах и «золотоносных» погон генералов. — В наше время нормальные-то договоренности никто не выполняет, а уж засранские… Что тут говорить…

Они выключили новости и стали просто болтать. Это был первый вечер, который Щелкунчик провел дома после своего возвращения. Надя встретила его испуганная, сразу рассказала о том, какой у нее был странный телефонный звонок, и о том, что она не решилась рисковать и сдала билеты на самолет.

— Ну и правильно, — сказал Щелкунчик, целуя ее в щеку. — Меня не было… Ты была одна. Молодец, что приняла правильное решение. Незачем было рисковать. Я теперь сам во всем разберусь.

— Но мне сказали, что ты должен сделать какое-то дело, — сказала Надя. — И только после этого нам разрешат ехать в отпуск.

Щелкунчик засмеялся.

— Глупости, — заверил он жену. — Дело я сделаю в течение пары дней, так что не о чем беспокоиться. Скоро все вместе поедем отсюда.

Он хотел было добавить слово «навсегда», но сдержался. Незачем беспокоить Надю раньше времени. Об их отъезде в какую-нибудь Венесуэлу он сообщит в свое время, и не здесь…

То, что за его семьей следили все это время, его нисколько не удивило и не огорчило. В конце концов, банк «Солнечный» заплатил ему уже немалые деньги и имел право контролировать выполнение заказа. Они хотели застраховать себя оттого, что он сбежит с деньгами и ничего не сделает.

Ну, пусть, ничего страшного для Щелкунчика в этом нет. Они, как говорится, в своем праве. Он не собирается их обманывать. Сделает третий «заказ» и уедет.

— Папа, а когда мы поедем в Латвию к дяде Андрису? — спросила Полина. Прежде она, будучи от рождения, видимо, тактичной девочкой, старалась не упоминать имя дяди Андриса при папе. Но теперь, наверное, поняла, что ничего страшного в этом нет и папа ничего не имеет против, раз сам решил ехать туда.

Когда она узнала, что дата отъезда откладывается, то помрачнела. Щелкунчик решил не раздражать своих нанимателей и действительно не нервировать их отправкой семьи за границу. Пусть все будет, как они хотят. Пусть не сомневаются, так будет лучше. Тем более что ему осталось еще одно «дело» и на этом счет будет закрыт, а его «арбуз» полностью отработан.

Миллиард — это деньги. За них можно и подержать детей с Надей лишних три-пять дней в Москве…

— В Латвию? — переспросил Щелкунчик, размышляя. — Ну, через недельку, я думаю… Вот папа сделает свои дела, и все вместе поедем. А пока что, чтобы вы не скучали, я могу вам подарить что-нибудь. Что вы хотите получить в подарок?

Оба ребенка думали недолго. Наверное, у каждого уже было что-то заветное, что он хотел бы получить. Щелкунчик с Надей вообще старались не особо баловать детей подарками. Незачем покупать любовь собственных детей. Такая необходимость появляется только в семьях, где нет искренних отношений между людьми… Но тут был как бы особый случай, Щелкунчик это понимал. Во-первых, откладывался отъезд на отдых, которого дети ждали. А во-вторых, он на самом деле очень удачно «грохнул» последнего клиента, так что с него как бы причиталось…

Полина изъявила желание иметь лошадь для Барби.

— Только белого цвета, — сказал она. — Не забудь, папочка, только белую лошадь. Вообще-то, было бы лучше, если бы я сама смогла выбрать, — закончила она со вздохом…

«Интересно, зачем Барби лошадь? — подумал про себя Щелкунчик. — Куда поедет Барби на этой лошади? Кроме того, у Полины этих Барби штук пять, так кому же из них будет принадлежать лошадь? И почему она должна быть обязательно белой? Это даже как-то странно — Барби на белой лошади, как Жуков на параде Победы…»

А впрочем, пожалуйста, он купит белую лошадь. Отчего бы и нет? Все-таки он не девочка восьми лет и, наверное, в этом смысле чего-то не понимает…

А Кирилл захотел краски, он в последнее время увлекся рисованием. Краски так краски, решил Щелкунчик. Главное, что ему удалось сделать за последнее время, — это отучить мальчика от увлечения игрушками, сделанными в форме оружия. Когда Щелкунчик только женился на Наде и они познакомились с Кириллом, тот буквально бредил всякими там пистолетами, автоматами и игрушечными Терминаторами… А Щелкунчик просто трясся от ярости, видя всю эту гадость в детских руках. Ему казалось, что ребенок оскверняется тем, что имеет дело даже с имитацией оружия.