Андрей Воронин - Дальнобойщики

Военные ушли, и все пришло в запустение. Остались лишь кучи мусора в углах да ржавые останки какой-то техники. Остальное, что можно было скрутить, унести и продать, заработав хоть какие-то деньги, растащили местные жители из окольных деревень.

То ли капля дождя, проникшая сквозь пробоину, то ли капля конденсата, скопившегося на металлической поверхности или шифере, сорвалась вниз, преодолела высоту от купола до пола и шлепнулась на лоб Егору Шувалову.

Сознание возвращалось медленно. Сначала он почувствовал. что именно, этого он еще пока не понимал. Просто осознал, что жив, что еще находится на этом свете и что сердце его еще бьется. Затем он услышал голоса. шаги. скрежет металла. хлопанье крыльев. Но не ангельских. Ангелы не воркуют и не воняют голубиным пометом. Потом пришла боль. Она была везде — в затылке, шее, животе, руках, ногах. Казалось, он весь превратился в сплошной комок боли. Но боль была разная. Это он понял через минуту после прихода в сознание. Если затылок пульсировал тупой болью, уже приглушенно и не так сильно, то руки, почему-то поднятые вверх, плечи, казалось, вот-вот порвутся от напряжения, кости повыскакивают из суставов, а мышцы полопаются, как натянутые струны. Егор понял, что подвешен за руки. Когда он осознал это, боль с новой силой затопила сознание, грозя опять низвергнуть его в небытие.

Егор открыл глаза. В первые секунды полумрак показался ослепительным светом. Приходилось щуриться, привыкать. Через мгновение он уже мог рассмотреть где находится. В памяти постепенно восстанавливались последние события, что отложились в памяти: милиционер, проверка документов, удар по голове, зеленый фургон. Теперь, рассматривая ангар, он понимал, что их похитили, скорее всего из-за груза. Но кто? С неимоверным трудом, превозмогая нестерпимую боль, он повернул голову и слабо застонал то ли от страданий, то ли от отчаяния: рядом, подвешенный за наручники, на стальном крюке, так же беспомощно, как и он, болтался, словно приготовленная к разделке туша, его друг. Александр был без сознания. Его голова безжизненно свесилась, а на обнаженном до пояса туловище виднелись кровоподтеки и следы побоев. «Похоже, он дался им не так легко, как я», — подумал Егор.

Следующее, что он увидел, заставило его заскрежетать зубами и предпринять отчаянную попытку пошевелиться. Метрах в пяти от него, с закрученными за спину руками, привязанная к толстой трубе, стояла Вероника. Точнее, висела, поддерживаемая веревками, так как она тоже была без сознания. Порванная во многих местах и испачканная одежда свидетельствовала о том, что и ее не миновали грубость и жестокость похитителей. Егор подумал, что несчастной лучше было бы остаться дома и вытерпеть побои дружка, чем вляпаться в такую переделку.

— Что, очнулся, везунчик? — раздался за спиной голос.

Он показался Егору очень знакомым. Манера произносить слова и своеобразный, немного приблатненный тон — все это он слышал где-то раньше. Но где? Ответ вертелся в голове, но воспаленный от боли и волнения мозг не мог за него ухватиться. Казалось, вот-вот, стоит только немного напрячься, и Егор вспомнит, но этой самой малости как раз и не хватало. Ответ снова ускользал.

Голос раздался опять, но на этот раз он обращался к кому-то другому:

— Крот, вруби свет! Ни хрена не видно!

Крот? Где он раньше слышал эту кличку? Где? И вдруг в голове включился неведомый предохранитель, и мозг заработал. Его словно осенило, и все встало на свои места. Крот — человек Лысого, он приходил вместе с качком и блатным в гараж. Точно! Коротышка с длинным носом, задиристый такой и наглый, на Александра все пробовал наезжать. А голос за спиной принадлежал конечно же Лысому, этому новоиспеченному королю Кузнецка, который из кожи вон лезет, чтобы научиться говорить и держаться как образованный бизнесмен, а не наряженный в дорогое шмотье зэк.

Но откуда они взялись? И что им нужно?

Если ответить на вопрос, откуда Лысый узнал про их маршрут, Егор не мог, то понять, что им нужно, было не так уж сложно. Им нужен был груз — то, что находилось в рефрижераторе.

Вспыхнул свет. Он резанул по глазам так, что пришлось прищуриться, чтобы что-нибудь рассмотреть. Зажглись фары четырех или пяти машин. Среди них Егор безошибочно определил огни своего грузовика, самые мощные и наиболее высоко приподнятые над землей.

Стало светлее, и можно было рассмотреть помещение, где они находились. Лучи света скользили вдоль стен, освещая пространство и не причиняя неудобств людям. Но свет фар одной из машин был направлен прямо на пленников. Видимо, это сделали специально. В такой ситуации чувствуешь себя жалким, ничтожным и беззащитным. За каждым твоим движением, звуком, взглядом внимательно следят. Яркий свет не позволяет видеть, что происходит вокруг. Егору удалось различить лишь силуэты окружающих и понять, что центром их внимания стал грузовик.