Андрей Воронин - Дальнобойщики

Егор протянул предусмотрительно подготовленные заранее накладные и документы на груз.

— Тут все в порядке.

— Это мне решать, — отрезал лейтенант. Он пролистал бумаги, просмотрел печати и, не найдя ничего подозрительного, вернул.

— Документы на груз в порядке.

— Тогда в чем дело?

— Да вот тут фотографии не сходятся, — заявил лейтенант, кивком указав на паспорт и водительское удостоверение.

— Что? — опешил Егор. — Как это не сходятся?! Сегодня утром все сходилось. Это же мой паспорт, мои права!

— Ваши, да не ваши. Посмотрите сами, — предложил милиционер.

Горя желанием восстановить справедливость, Егор нагнулся, чтобы получше разглядеть фотографии. Он не заметил, как в этот момент в руке милиционера появилась короткая увесистая дубинка. Описав полукруг, она обрушилась ему на затылок.

В глазах потемнело, и Егор потерял сознание. Последнее, что ему запомнилось перед погружением в забытье, был зеленый фургон, затормозивший рядом.

Он уже не слышал, как пронзительно закричала Вероника, когда его бесчувственное тело рухнуло на асфальт к ногам лейтенанта, не чувствовал, как из раны на затылке сочится кровь, стекая по шее, подбородку и щекам.

Тем временем из фургона выскочили трое крепких парней в масках и с автоматами. Угрожая оружием, они выволокли из кабины упирающегося и отбивающегося руками и ногами Александра. Хорошенько накостыляли ему за сопротивление и тоже оглушили чем-то тяжелым. Нападавшие не пощадили и девушку: после секундного замешательства ее оглушили подобным же образом. После этого их плотно обмотали клейкой лентой, чтобы не могли даже пошевелиться, заклеили рты, а на голову каждому надели матерчатый мешок. Беспомощных, словно младенцев, их небрежно бросили на грязный пол фургона и прикрыли куском промасленного войлока.

Один из парней снял свою маску, передал ее вместе с оружием приятелям и сел за руль фургона. Остальные разместились сзади.

Лейтенант стянул с себя форменную куртку, надел свитер и забрался в кабину грузовика. Взревел мотор, из выхлопной трубы вырвалось облако темно-синего дыма. Непослушно дернувшись несколько раз, словно норовистая лошадь, грузовик тронулся с места.

Кавалькада двинулась в путь. Спереди шел фургон, за ним метрах в трехстах — грузовик, и, наконец, замыкали колонну милицейские «Жигули». Со стороны никто бы никогда не подумал, что между этими машинами существует какая-то связь.

Не доезжая десяти километров до Воронежа, колонна свернула с трассы направо и, двигаясь в северо-восточном направлении, направилась в сторону Тамбова. Маршрут изменился почти на противоположный. Теперь с каждым километром они все дальше и дальше удалялись от намеченной Шиловым цели.

Они находились уже на приличном расстоянии от места захвата, когда в фургоне раздался звонок: зазвонил сотовый телефон в кармане Шувалова. В спешке пленников не обыскали.

Парень в маске наклонился и вынул из кармана Егора сотовый. Покрутив его в руках, он ножом вскрыл корпус аппарата, расколов его на две части. Внутреннее содержимое высыпал на пол и раздавил подошвой тяжелого армейского сапога. Динамики, плата и прочее, а также крохотный маяк, вмонтированный туда по приказу Гарика, — все превратилось в кучу бесполезного мусора.

А машины продолжали свой путь, не сбавляя скорости и не останавливаясь.

В заброшенном ангаре царил полумрак. Тусклые лучи света, проникающие сквозь дыры и трещины в шифере, терялись где-то на половине пути между располагавшимся на пятнадцатиметровой высоте куполом и полом. Шифер покрывал стены гигантского, как футбольное поле, сооружения, крепясь к железобетонному каркасу. Дыр было так много, что казалось, будто находишься внутри изрешеченного пулями и снарядами, затопленного и провернутого вверх дном корабля. Сходство это больше еще усиливалось тем, что бетонные балки и перекрытия, не образуя острых углов, сходились вверху, создавая купол. Снизу все это сильно смахивало на остов корабля.

Периодически слышалось голубиное воркование: покинутое людьми строение облюбовали птицы. Не один год они здесь жили, давали потомство и умирали от старости или настигнутые бродячим котом или ястребом. Больше им опасаться было некого. Люди оставили этот ангар, как и все остальные строения в округе, давным-давно, еще в застойные времена, когда компетентная комиссия признала укрытый в лесу аэродром с его взлетными полосами, домами, магазинами непригодным для дальнейшей эксплуатации ввиду слабой мощности покрытия полос.