Андрей Воронин - Слепой. Волчанский крест

— Миленькая перспектива, — проворчал он, окутываясь душистым дымком вирджинского табака. — Должен заметить, у вас довольно своеобразное чувство юмора. Чересчур вычурное для водителя экспедиционного грузовика. Боюсь, нам будет трудно найти общий язык.

Это уже был, что называется, вопрос ребром. Глебу почти открытым текстом предлагалось незамедлительно, не дожидаясь отправления поезда, пересмотреть свои планы на ближайшее будущее и во избежание неприятных эксцессов отказаться от участия в экспедиции. Сиверов даже немного расстроился: господин Краснопольский вел себя, ей-богу, как дитя малое. Что это, в самом деле, за капризы? Ну ладно, не нравится тебе эта экспедиция. Ни цель ее не нравится (что такому восходящему светилу отечественной геологии, как П. В. Краснопольский, какой-то малахит, самоцветы какие-то!), ни состав, сомнительно усиленный реставраторами с их чемоданами и этюдниками. Ну, так откажись сам! Не можешь? Тогда, братец, не ной. И тем более не срывай свое дурное настроение на такой мелкой сошке, как экспедиционный водитель, который, как и ты, рад бы отказаться от участия в этой поездке, да вот, как и ты, не может.

— Знаете, — задушевным тоном произнес Глеб, холодновато посверкивая на Краснопольского темными стеклами очков, — я, признаться, этого тоже боюсь. Найти общий язык нам с вами просто необходимо, потому что. Ну, словом, водитель — это, знаете ли, моя вторая специальность. Так сказать, по совместительству.

— А первая? — нисколько не обманутый доверительным тоном Сиверова, еще неприветливее поинтересовался Краснопольский.

— В данном случае — консультант Министерства культуры, — скромно объявил Глеб.

— Консультант? — Губы Петра Владимировича тронула ироническая улыбка, получившаяся кривой и двусмысленной из-за торчавшей в уголке рта сигареты. — Надеюсь, не по вопросам черной магии?

Глеб сдержался и не стал напоминать ему, что в наши дни цитирование «Мастера и Маргариты» уже не является таким гражданским подвигом, как в середине прошлого века. Тем более что у него наготове имелся куда более неожиданный ответ.

— Вы почти угадали, — сказал он. — Отчасти — да, именно по этим вопросам. Но лишь отчасти.

Некоторое время Краснопольский молча разглядывал его сквозь дым своей сигареты недобро прищуренными глазами, пытаясь, по всей видимости, решить, шутит Глеб или говорит серьезно и как с ним надлежит поступить в каждом из этих случаев. Нехорошая пауза была прервана донесшимся из репродуктора безликим женским голосом, который объявил, что до отправления их поезда осталось пять минут.

В лице начальника экспедиции при звуках этого голоса что-то изменилось, обмякло: он понял, по всей видимости, что за пять минут уже ничего не решишь и что нового, абсолютно ненужного ему человека теперь придется терпеть, по крайней мере до станции назначения.

— Полезайте в вагон, — не выпуская из зубов сигареты, неприязненно процедил он.

— Одну секунду, — сказал Глеб и, вынув из внутреннего кармана куртки, отдал Краснопольскому несколько сложенных вчетверо листков компьютерной распечатки — копию тех материалов, с которыми Федор Филиппович ознакомил его и Ирину Андронову на конспиративной квартире. — Прочтите это, пожалуйста. Вам сразу станет ясно, кто я, зачем и почему.

— Когда выходишь на эстраду, стремиться надо к одному: всем рассказать немедля надо, кто ты, зачем и почему, — рассеянно пробормотал Краснопольский, принимая листки.

— Вот именно, — суховато согласился Глеб. — Только мы не на эстраде, и я вас очень прошу: поменьше распространяйтесь о том, что узнаете, перед своими подчиненными. Тут нет никаких секретных данных, однако. Ну, словом, вы все поймете сами, когда прочтете.

Петр Владимирович поморщился, будто отведав неимоверной кислятины, и демонстративно повернулся к Глебу спиной, небрежно заталкивая листки в боковой карман куртки. Сиверов вздохнул, предвидя неизбежные проблемы, поправил на плече ремень рюкзака и полез в вагон, попутно подтолкнув застрявший в дверях чемодан Аристарха Вениаминовича. Старик, воспитанный в традициях позапрошлого века, рассыпался в многословных благодарностях, а когда оказалось, что место Глеба находится в одном купе с реставраторами, длинно и витиевато выразил свою радость по этому поводу. Сиверов понятия не имел, чем эта радость вызвана, и решил до окончательного выяснения данного обстоятельства считать, что понравился старику просто по контрасту с начальником экспедиции.