Анна и Сергей Литвиновы - Успеть изменить до рассвета

«Не повлияет, — подумала она про себя, — потому что нет никакой выплаты, да и никакой компании тоже нет».

* * *

К Елисею Кордубцеву Варя ехала с осторожностью. После того что случилось с его родителями и бабушками‑дедушками… После предсказаний Данилова… После рассказов двоюродной тетушки… Было, было от чего волноваться и чего опасаться.

Постоянного наружного наблюдения за объектом пока не велось. Однако мо́лодцы из технического отдела скрытно проникли в квартиру объекта и установили там в каждом помещении по камере.

Для первого знакомства Варя взяла себе в пару все того же участкового Галимулина (по ее тайному именованию — Самоварчика). Человек он приметный, на участке пять лет, Елисею наверняка знаком — тем более что майор утверждает, что с ним пару раз общался. Легенда прикрытия у Вари под визит к объекту наличествовала: она, капитан тайной полиции Конева (корочки наличествовали), проводит профилактические мероприятия, связанные с усилением борьбы с террористической угрозой. Кордубцев — человек молодой, к тому же сирота и проживает в одиночестве. Поэтому может представлять интерес для террористических и преступных элементов. Вследствие чего первоначальные вопросы к нему планировались простые: знает ли объект такого‑то, такого‑то и такого‑то (фотокарточки имелись)? Не выходили ли они с ним на контакт? Не получал ли он от них, не дай бог, денежных средств? Не предоставлял ли им кров и пищу? Не состоял ли в переписке с адресатами такими‑то?

Хотя Кононова заранее знала, что не состоял — как почти наверняка не встречался и не получал денежных средств ни от каких игиловцев [10] Запрещенная в России террористическая организация. . Все эти разговоры были не что иное, как дымовая завеса, белый шум — способ войти в доверие и прокачать юношу на действительно интересных для Вари темах — например, причастен ли тот хоть каким‑то образом к смерти своих родителей и бабулей‑дедулей? И откуда достает средства для безбедной и даже роскошной жизни?

Из машины, что была припаркована во дворе, Варю страховали капитан Вася Буслаев и юный лейтенант Петя Подгорнов. Камера, поместившаяся в ее сумке, будет передавать на монитор в машине весь разговор. Равно как и другие камеры, установленные в квартире. Беседу запишут — появится впоследствии пища для разбора и размышлений: виновен? Не виновен? А если виновен, то в чем?

Кордубцев в тот день возвратился к себе в квартиру в половине седьмого вечера. В одиночестве. Никому не звонил, ни с кем не разговаривал, к компьютеру не прикоснулся, планшетом и телефоном не пользовался. Лег плашмя на диван, включил довольно громко музыку. Слушал Шнитке, первую скрипичную сонату. Варя не узнала, что исполняется, для нее классика двадцатого века вообще была темный лес — все эти атональные взрывы и пропасти. Шенберга от Бриттена ни за какие коврижки не смогла бы отличить. Так что определила, что играют, лишь по спецпрограмме для смартфона. Да, Шнитке. Довольно странный выбор для девятнадцатилетнего юноши. Очень странный.

Ладно, придется молодого меломана от прослушивания отвлечь.

Участковый, впервые оказавшийся в фургоне комиссии, быстро освоился, оглядывался с удовольствием, все ему тут нравилось: мониторы, пульты, наушники. Чувствовал он себя причастным если не к высшим тайнам государства, то к чему‑то значительному, чего за двадцать лет беспорочной службы сроду не касался. Варя похлопала его по плечу, прямо по погону шинели: «Пойдемте, товарищ майор. Нас ждут великие дела».

Дальше действовали, как намечено. Вошли в подъезд (ключ от домофона у участкового, конечно, имелся). Поднялись на шестой этаж. Никаких рукотворных отдельных тамбуров на площадке бдительные жильцы не обустроили — об этом Галимулин известил заранее. Ну и слава богу — проще получить доступ к квартире для задушевного (если получится) разговора. Главные вопросы, которые Варя хотела прояснить: знает ли сам Кордубцев, что он особенный? Понял ли? Сообразил? И если да, умеет ли пользоваться своими способностями? И насколько они сильны? Разумеется, она не собиралась просить парня завязывать в узлы металлические ложки. Или швыряться тарелками без помощи рук, или отгадывать мысли участкового инспектора. Но Кононовой почему‑то казалось, что она подноготную молодого человека поймет. И насколько он представляет опасность — тоже. Опыт работы сказывался. Да и жизни с таким отличающимся от всех товарищем, как Данилов.