Елена Миллер: Омут, черти и тряпичная кукла

У окна врос в доски пола большой старый шкаф, как видно, ровесник этого корпуса. Даниил раскрыл его, осмотрел вещи погибшей девочки – несколько красных платьев; угольные юбки и блузки; короткое бардовое пальто с черным меховым воротником и огромными, похожими на кукольные, круглыми пуговицами; черные и красные брючки; малиновые сапоги…..

Косметики на небольшой тумбе под высоким зеркалом было немного, лишь почти закончившаяся коробка с молочного цвета пудрой и жирный черный карандаш для глаз. Несколько флаконов с духами. Дорогая расческа с черепаховой ручкой. Вместительная шкатулка с крупными украшениями с красными или черными камушками. Все.

Полицейский еще раз оглядел странную комнату, задержался взглядом на узкой кровати с клетчатым покрывалом, окне, с вечно застывшей в нем грозой, кровавой двери….

В коридоре, за приоткрытой дверью кто-то был! Даниил четко почувствовал это и, присев обратно на шаткий стул, негромко произнес:

– Подглядывать некрасиво. Подслушивать тоже. Заходи.

Пять долгих секунд в воздухе висела тревожная тишина, потом дверь тихонько скрипнула и медленно поползла в комнату. Из-за нее показалась невысокая девушка с испуганным и заплаканным лицом. В первое мгновение холодное сердце неустрашимого инспектора чуть замерло от неприятного укола того редкого чувства, которое принято называть «первобытным страхом перед непонятным». Ему показалось, что покойная Августина решила встать с мокрого брезента, чтобы лично проверить, как идет осмотр ее комнаты….

– Здравствуйте…. – тихо прошептала вошедшая девочка. – Вы из полиции?

– Да. – Буркнул Даниил. – Проходи. Как твое имя?

– Даша. – Большие карие глаза глядели на инспектора с печальной тревогой и вопросом. – А как ваше имя?

– Даниил Владимирович.

– Вы красивый. – Негромко сказала на это Даша и остановилась перед ним, спокойно опустив руки вдоль тела.

Инспектор на миг онемел, выбитый из колеи этим ровным тихим голосом, странной репликой и возникшей паузой. Большие карие глаза, не мигая, глядели на него. На ногах девушки не было обуви, Даниил встал, указал на единственный в комнате стул:

– Садись.

– Благодарю. – Равнодушно отозвалась Даша и быстро шагнула к кровати, застеленной шерстяным шахматным покрывалом, ловко забралась на нее и села, согнув в коленях ноги, затянутые в длинные шерстяные чулки в черно-красную полоску. Короткое клетчатое бордово – угольное платье задралось и открыло взору полицейского тонкие подвязки чулок и белое бедро.

Инспектор едва заметно передернул плечами. Сказал:

– Я не заметил тебя у омута, когда поднимали труп Августины.

– Я наблюдала за этим из окна. – Спокойно отозвалась Даша, оперлась подбородком на согнутую коленку, уставилась немигающим взглядом на доски пола. – Я видела, как ее вытащили. А потом несколько мужчин осматривали ее, как сломанную куклу.

– Ты была ее подругой?

Девушка ненадолго замолчала. Потом откинула прямые черные волосы со лба и нехотя произнесла:

– У Августины не было подруг. Она дружила только сама с собой.

– Поясни. Я не понимаю твои слова.

– Августина никогда не произносила слова «дружба», «подруга». Она словно боялась их. Однажды она сказала мне, что не может себе позволить роскоши иметь друзей, потому что когда она уйдет, им будет больно.

– Уйдет? Куда?

– Я не решилась спросить у нее об этом. Только сейчас я поняла, что она имела в виду….

– Самоубийство?

– Фу, какое грубое слово….. – прошептала Даша, гипнотизируя пол.

– «Суицид» подойдет больше? – резко спросил Даниил.

– Она не была сумасшедшей. – Спокойно ответила девушка.

– Какой она была? Опиши мне её, пожалуйста.

Даша оторвала взгляд от пола и пытливо заглянула в глаза к инспектору, будто пытаясь понять – поймет ли он то, что она ему скажет. Через секунду она вернулась к созерцанию половиц:

– Однажды в детстве я увидела сон….

– Расскажи. – Серьезно попросил полицейский. – Это важно.

– Я не знаю, как рассказать это…. Тогда я была маленькой и многого не понимала. Мне приснилось, что я иду по берегу моря. А может и не моря. Когда человек маленький, даже заброшенный пруд может показаться ему морем….

– Я понимаю. – Тихо вставил Даниил, незаметно добывая из кармана кожаный блокнот.

– День был ясным и солнечным. Небо сверкало такой голубизной, а лучи были настолько яркими, что горизонт и небесный свод казались неестественно бесконечными, трансформированными вглубь! Будто бы весь Мир выгнулся гигантской сферой! Я остановилась у воды, потрясенная и испуганная этим торжественным видением! И вдруг…. – Даша замолчала.