Владимир Колычев: Брачный приговор

— Да?

— Но я устоял. И очень этим горжусь.

— Она знает Каблукова?

— Хочешь, я расскажу тебе про совпадение? — спросил он, не сводя с Татьяны глаз.

— Ладно, попробуй.

— Но лучше я покажу, как совпадут наши губы. — Игнат потянулся к Татьяне, и она не смогла ответить ему отказом.

Их губы слились в поцелуе. Игнат уже собирался подхватить ее на руки и отнести в спальню, но тут из своей комнаты выбежала Кристина и вернула их с небес на землю.

Ну так у них впереди целая жизнь. В ней еще будет великое множество таких взлетов.

Чем громче женщина стонет во время секса, тем больше вероятности, что она притворяется. Диана молчала, только шумно дышала, но удовольствие получала невероятное. Эдик не просто надеялся на это, а знал точно. Потому что своими глазами видел, как ей хорошо. А потом она долго приходила в себя. Это ей не с мужем-импотентом и не с юристом-ботаником.

— А ты взрослеешь, — не открывая глаз, пробормотала она.

Эдик открыл рот, чтобы не взорваться от восторга. Да, она похвалила его. Значит, он действительно лучший.

— С каждым годом я буду еще взрослей.

— И когда-нибудь станешь таким, как Каратаев, — едва слышно сказала женщина.

— Какой Каратаев?

— Он намного лучше, чем Миронников.

Диана распахнула глаза и потрясенно глянула на Эдика. Сначала ляпнула, а потом спохватилась.

— Я знаю, кто такой Каратаев, — сказал Эдик и надул губы.

— И я знаю.

— Ты с ним спала?! — У него вдруг возникло желание задушить Диану.

— Скорее нет, чем да.

— Так да или нет?

Эдик уже знал, что нужно сделать с Миронниковым. Но к детективу Каратаеву претензий у него, в общем-то, не было. Пока у Дианы не развязался язык.

— Я не хотела, но у него был ключ от моей камеры.

— От какой камеры?

— От тюремной. Ты знаешь, как я боюсь туда попасть.

— Он тебя шантажировал? — вскипел Эдик.

— Забудь.

— Что значит забудь?

— Не так уж плохо все получилось. Он мужчина соблазнительный, я, в общем-то, была не против.

— Что ты сказала? — выкрикнул Эдик.

Диана оторвала голову от подушки, с тревогой глянула на него и вдруг услышала:

— Ты ведешь себя как шлюха!

Эдик понимал, почему, находясь в состоянии полубреда, Диана вспомнила о Каратаеве. Потому что с ним она испытала куда более сильный прилив чувств и ощущений, чем с ним. Эта мысль была невыносимой.

— Я веду себя как разумный человек.

— Да?

— Не надо смотреть на меня бешеными глазами. Каратаева трогать не стоит.

— А кто его трогает?

— Вот и не надо.

— Он тебя шантажировал!

— Все, хватит!.. — Диана вдруг превратилась в милую обиженную кошечку, обняла Эдика, прижалась к нему. — Что было, то было. Больше ничего не будет.

— Не будет?

— Только ты. Больше никто.

— Никто?

— Если Ярослав попросит, я, конечно, не смогу ему отказать, — сказала Диана и вздохнула. — Слишком сильно я на него завязана. Если вдруг он на меня разозлится!.. — Она махнула рукой, отгоняя дурные мысли.

Эдик мотнул головой. Диана простила его, наконец-то подпустила к себе. У них действительно началась новая жизнь. Миронников должен остаться в прошлом.

Утро за окном, яркое солнце, но нет никакого желания вылезать из постели. Да и Татьяна не отпускает. Лежит, обнимает Игната, жмется к нему.

— Я снова чувствую себя живой, — сказала она.

— Я тоже.

— А отцу я скажу, чтобы не смел и на пушечный выстрел приближаться к нам. Как он мог?

Игнат промолчал. Он готов был простить Ипполитову все, не знал, сможет ли, но и мстить тестю не собирался. Во всяком случае, через Татьяну.

А с Каблуковым Игнат разберется. Встретится с ним как-нибудь и набьет ему морду.

Хотя, может, и не нужно будить лихо, пока оно тихо. Неделя уже прошла, а их с Татьяной никто не трогает. Если Каблукову вожжа под хвост попадет, он может наворотить страшных дел. За себя Игнат не боялся, но вдруг Татьяна и Кристина снова исчезнут? Или погибнут на самом деле?

— Сначала отец меня у себя держал, а потом сказал, что мне новую жизнь пора начинать. Я полгода с этим…

Игнат не хотел слушать про Каблукова, поэтому повернулся к Татьяне и поцеловал ее в губы.

В этот момент и зазвонил телефон. На дисплее высветилось «Макеев».

Игнат потерял всякий интерес к частному сыску. Не до того ему, когда жена и дочь с ним. Макеев как заведующий отделением его тоже больше не интересовал.

Но на звонок он все же ответил:

— Да, Юрий Дмитриевич.

— Я не знаю, должен ли тебе звонить. — Макеев начал издалека.