Владимир Колычев - Брачный приговор

Игнат глянул в сторону, поморщился. Ему не хотелось слышать про дядю, с которым жила его любимая жена.

Татьяна отправилась в душ. Через пару минут Игнат вспомнил, что не видел у нее полотенца, когда она заходила туда. Он открыл шкаф, взял полотенце и направился к ванной, чувствуя, как от волнения немеют ноги.

Игнат жуть как соскучился по Татьяне, но до сей поры сдерживал страстные порывы. А сейчас нахлынуло.

Дверь была закрыта, но Игнат знал, как ее отпереть.

Татьяна стояла под душем, за полупрозрачными створками. Глаза закрыты, голова поднята, струи воды массируют лицо. Она и раньше любила это.

Вода лилась шумно, поэтому Татьяна не услышала Игната. Он повесил полотенце на его законное место, открыл створки и жадным взглядом навалился на обнаженную красоту.

Татьяна почувствовала его, повернулась к нему и в ужасе закрылась руками. Даже присела, плотно сжимая ноги.

— Уходи!

— Это же я!

— Уходи! — повторила она.

Ему пришлось исчезнуть.

Он вышел на балкон, выкурил одну сигарету, другую. Игнат понимал, что был не прав, но и Татьяна повела себя не совсем адекватно.

Ванная уже пустовала, когда он ушел с балкона. Игнат заглянул в спальню. Татьяна лежала в постели под простыней, на боку. Она так спешила лечь, что не стала сушить волосы. Слишком устала или торопилась поскорее заснуть, чтобы отгородиться от Игната. Да, она спала. Или делала вид.

— А ужин? — тихо спросил он.

Татьяна не ответила. Игнат пожал плечами и закрыл дверь.

Холодильник у него не пустовал. Татьяна покормила Кристину, прежде чем уложить ее спать. Да и сама перекусила. Романтический ужин откладывался на завтра. Или даже на неопределенное время.

Игнат не стал готовить. Состряпал пару бутербродов, заморил червячка и отправился в душ.

Вскоре он вернулся оттуда и в постели с Татьяной увидел Кристину. Мать и дочь спали в обнимку и не реагировали на него. Не исключено, что им снились сны из прошлой жизни, где у Кристины был неродной отец, а у Татьяны — муж, пусть и нелюбимый. Им нужно было время, чтобы привыкнуть к Игнату.

Он это понимал и не злился. Да и как можно было сердиться, глядя на любимых женщин? Они воскресли, оказались рядом с ним. Можно ли требовать от судьбы чего-то большего?

Диана сводила его с ума. От ее пьянящей красоты мутился разум. Эдик ничего не мог с собой поделать. Он вновь оказался у ног этой красавицы.

— Я же тебя предала, — с тихой иронией сказала Диана.

— Я знаю, это Миронников сбил тебя с толку.

— А я знала, что это он пытался убить Калинину. И подыгрывала ему. Из-за меня ты оказался за решеткой.

— Этот козел — твой дьявол-искуситель.

— Может быть.

— Ты от него еще наплачешься.

— Чего ты хочешь? — с мягкой невозмутимостью спросила Диана.

— Вернуться к тебе.

— А как же Марина?

— Я не хочу с ней…

— Не хочешь, а живешь. Да, я все знаю, — сказала она.

Эдик страшно злился на Диану, более того, накручивал себя, чтобы вытолкнуть ее из своего сердца. Поэтому он опять закрутил с Маринкой, но Диану забыть не смог.

— Если знаешь, значит, интересуешься, — осторожно проговорил Эдик.

— Интересуюсь.

— И я интересуюсь. Ты живешь с Миронниковым. Я жил с Маринкой. Мы с тобой квиты.

— Ты был только с Мариной? — в раздумье спросила она.

— Не понял.

— Только с ней, больше ни с кем?

— Да, только с ней.

— А я спала и с мужем, и с любовником.

— Не надо ничего говорить.

— Надо. Или ты принимаешь меня такой, какая я есть… — Диана задумалась над продолжением фразы.

— Да я приму тебя любую! Лишь бы ты была моей!

— Я не знаю. Мне нужно подумать. Езжай домой. А я буду соображать насчет того, как нам быть, — медленно, растягивая слова, проговорила Диана.

— Как долго ты будешь соображать?

— Пока мы не окажемся вместе.

Диана произнесла это неуверенно, но ее робкую улыбку Эдик воспринял, как рассветное солнце. От радости ему даже захотелось запеть петухом.

Игнат не торопил события. Четвертый день они с Татьяной вместе. Она ясно давала понять, что любит его, хочет быть с ним, но в постель к себе не впускала. Более того, Игнату пришлось перекочевать в кабинет, поскольку Кристина не хотела больше ночевать в своей комнате. В первую ночь заснула как миленькая, а потом вдруг почувствовала слабину.

Наверное, в доме у Каблукова она себе такой вольности не позволяла. Хотя бы потому, что место рядом с мамой по ночам там занимал кто-то другой. Игнат старался гнать от себя дурные мысли, а они лезли в голову, как мыши в дырявый амбар.