Сергей Бакшеев - Светлый демон

— Я, начальник городского УВД, даю официальную санкцию на убийство. Ты умеешь это делать. Это твоя работа. Отличие лишь в том, что на этот раз мы не будем за тобой охотиться, мы тебя наградим. Ты понимаешь меня?

Я молчу. Он доходчиво объясняет:

— Если мы войдем в дом, и он будет жить — ты убийца, если увидим его труп — ты герой!

Я в растерянности. Привычный мир вывернулся наизнанку. Жертва беззащитна и полностью доверяет мне, власть не борется за спасение человека, а требует казни. Нажав на курок, мне не нужно будет скрываться. Впервые мне не заплатят грязные деньги, а официально поблагодарят.

И всем будет хорошо.

Всем, кроме девятнадцатилетнего Коли Субботина, который находится сейчас за стенкой и не слышит моих слов.

— Это выгодно для всех, — твердит Барсуков. — Для тебя, для меня, для города! Подумай как следует.

Я думаю, извожу себя сомнениями, он давит и давит. Наконец принимаю мучительное решение.

— Я согласна. Ты увидишь его мертвым.

— Вот и договорились, — по облегченному вздоху слышно, что Барсуков доволен. Он знает, что я всегда держу слово.

— Одно условие. Я передам тело в шесть утра.

— Это опасно. В первую очередь для тебя.

— Он умрет раньше. Но до шести ты и твои люди не посмеют меня беспокоить.

— Хм. Согласен. Но ни минутой позже.

— А потом я уйду. Беспрепятственно. Это и будет моей наградой.

— Хорошо.

— Вот и договорились.

Вдвоем в «гнезде Коршуна» тесно. Если стремишься не задеть друг друга. Но как только тела сливаются в единое целое, становится обволакивающе уютно. Мне так хотелось, чтобы короткую жизнь Николая Субботина озарили по-настоящему счастливые минуты.

— Ты же говорила, что надо дежурить, — шептал он, целуя меня в щеку и ухо.

— Забудь. Есть только ты и я, и больше никого. Никого…

Я нежно гладила его по макушке, и давнее позабытое ощущение как электрический разряд проникало через ладонь, проходило сквозь тело и сладкой болью пронзало сердце. Мне чудился родной запах, родные руки, родные губы. Я помолодела на двадцать лет и перенеслась в ту ночь, когда любимый мужчина впервые овладел мной.

— Коленька, — шептала я, задыхаясь от нежности, и раскрывалась навстречу мужской силе. Как и тогда сознание ухнуло в пугающий затяжной полет. Будь что будет. Разобьюсь или воспарю.

Неопытный Коля тяжело дышал и неловко дергался. Я помогала ему, общий темп нарастал. Вскоре он издал протяжный стон и ткнулся горячими губами мне в шею. Возможно, это самый лучший момент в жизни повзрослевшего сироты. И другого подобного у него уже не будет. Никогда. Ведь я дала слово.

Субботин приподнялся на локте. Искрящаяся чернота звездной ночи, врывавшаяся через открытую дверцу, не мешала мне видеть его благодарное лицо.

— Спасибо тебе. Я этого никогда не забуду, — прошептали его пересохшие губы.

— Отдыхай, — умилилась я. Как мало надо для счастья вчерашнему мальчишке.

— Где у нас вода?

— Вот. — Я протянула пластиковую бутылку.

Он несколько раз отхлебнул и передал мне. «Вирус!» — отдаленно щелкнуло в голове. Я завинтила крышку и оттолкнула бутылку.

Глубоко вздохнув, Николай Субботин прикрыл глаза и затих на моей груди с кроткой улыбкой. Непокорный хохолок топорщился на его голове. И опять меня словно отбросило на двадцать лет назад. Он так похож на моего Колю!

Я зажмурилась, пытаясь избавиться от опасного наваждения. Забыть его имя! Есть только фамилия. Мой Коля погиб. Это чужой человек. Мне надо быть холодной и решительной. Я подарила ему минуты счастья, но… Это всё, что я могла сделать. Ночь уже на исходе. Субботин должен умереть!

— Спи, — я высвободилась из-под мужчины и привела одежду в порядок. Потом сказала: — Тебе надо сделать еще один укол. Так надо.

Николай покладисто шевельнул рукой. Он полностью доверял мне. Я нашла нужную ампулу, наполнила шприц, перетянула ему руку и медленно ввела препарат в набухшую вену.

Вот и всё. Проблемы позади. Сейчас ты заснешь мертвым сном. Боли не будет. Ничего не будет. Ты так и не узнал, какой смертельной дрянью тебя наградил беспринципный Доктор. Ты так и не догадался, из каких благородных побуждений тебя хочет убить заботливый Хозяин. А самое страшное — ты не слышал о моем уговоре с ним. Но страх этот только мой. Ты уходишь счастливым.

Моя рука покоилась на шее Субботина. Я чувствовала, как замирает его пульс и остывает тело. Он уходит. И мне осталось недолго топтать грешную землю, скоро страшная болезнь разрушит мой организм. Но сегодня я должна быть бодрой и сильной! У меня еще много дел!