Владилен Елеонский: Испытатель. Шпион товарища Сталина

– Ничего особенного, герр майор. Машинист перейдёт из головы в хвост состава, переключит тягу двигателя и приедет на аэродром по ветке, которая идёт сюда из Берлина, а не из депо. Шутка, несомненно, будет замечена. Начнётся проверка. Часовой в будке доложит о том, что мы примерно в то же самое время вышли из тоннеля. Нас арестуют, но вы же именно этого хотели, герр майор!

– Что же я скажу на следствии?

– Валите всё на меня, а я буду молчать, как рыба. Сколько дней вам надо? Я выдержу!

– О, Гельмут, дружище, хотя бы две недели. Шоколад и коньяк станут твоей повседневной пищей.

– Выдержу, будьте спокойны.

Однако в действительности всё пошло совсем не так, как предсказал Гельмут. Вернее, поначалу всё шло именно так, а затем – не так.

Мы не успели допить наш кофе, как были обнаружены гестаповцами. Бравые молодцы в строгих костюмчиках мило подхватили нас под белы рученьки и немедленно отвезли в Берлин.

8

Оказалось, что бронепоезд шёл на аэродром, чтобы встретить не кого-нибудь, а самого Мартина Бормана. Товарищ по партии Борман, как всегда, вёз фюреру что-то особо секретное, скорее всего, очередную картину какого-нибудь великого художника в подарок, а бронепоезд опоздал на десять минут.

В опоздании поезда вряд ли можно было увидеть трагедию. Трагедия состояла в том, что произошёл взрыв. Да, именно так. В туннеле грохнул взрыв!

Французская противотанковая мина рванула в тот самый момент, когда бронепоезд фюрера проходил в тоннеле. Бронепоезд не пострадал. Секретный поезд пошёл на развилке влево, а взрыв произошёл в тоннеле, который уходил вправо.

Другими словами, если бы Гельмут не перевёл стрелку, поезд фюрера был бы повреждён и на какое-то время непременно вышел бы из строя. Мелочь, но как она действует на нервы. Надо знать тонкие нервы фюрера, чтобы понять, какова будет его реакция!

Какой был нам с Гельмутом смысл закладывать мину, если мы перевели стрелку и пустили поезд по другой ветке? Да, мы пошутили, но наша шутка случайно спасла бронепоезд фюрера.

Короче говоря, нас выпустили в тот же день. Похоже, нас никто не собирался наказывать, что казалось вполне логичным.

Мы продолжили разговор в компании с добрым французским коньяком, запасы которого заметно оскудели. Конечно, в глубине души я понимал, что эпизод с поездом произошёл неслучайно, и что Гельмут – тёмная лошадка, но выяснить в тот момент подоплёку событий у меня не было никакой возможности. Всё прояснилось гораздо позже.

Наутро меня снова ждал сюрприз. Похоже, они стали выстраиваться в очередь, теснясь взволнованной толпой у входной двери.

9

Когда фюрер загорался идеей, погасить её могла лишь другая идея, однако при условии, что она исходила от него же и была ещё более захватывающей. Чрезвычайно нервный, взрывной и подвижный, он мог за день навертеть груду дел.

Однако к вечеру часто впадал в меланхолию. Тогда вождь уединялся в спальне со своей красавицей, подругой жизни Евой Браун, и до полуночи, лёжа в кресле, читал английские газеты, в то время как она пила кофе и лакомилась превосходными шоколадными конфетами, до которых фюрер, впрочем, тоже был большим охотником.

Однако разговор не о том. Очередным сюрпризом оказалась моя встреча с Адольфом Гитлером. Сам того не ведая, я предотвратил крушение его бронепоезда, который он ценил так, как мальчик ценит свою любимую игрушку, поэтому, видимо, пожелал встретиться со мной лично.

Дул свежий июньский ветерок. С открытой террасы секретной виллы открывался превосходный вид на Альпы. Величественные горы гипнотизировали наблюдателя белоснежными вершинами, а фюрер – своим взглядом, хотя гипноз фюрера был далеко не таким величественным и волшебным, как обаяние Альп.

Так в детстве каждого из вас, наверное, с первого взгляда очаровывал совершенно незнакомый мальчуган из соседнего подъезда, который, вдруг пристально посмотрев на вас, неожиданно придумывал новое применение вашему игрушечному самосвалу.

До этого вы думали, что ваш самосвал может только песок в песочнице бестолково перевозить, а парнишка увидел, что в кузов вашей машины как раз вмещается кукла не кого-нибудь, а той самой девочки, которая вам давно нравится. Теперь вы не смотрите на неё издали, лишь вздыхая, – вы возите её куклу на своём самосвале по двору к её подъезду, вы смогли не просто познакомиться с ней, вы, наконец, подружились, и всё благодаря тому мальчишке, который, однако, давно забыл о вашем существовании и брызжет новыми идеями.