Сергей Долженко - Дело Кинг Тута. детектив

– Надо подождать. Время вытащит наружу, кто бы, что бы ни прятал. А тебе надо успокоиться. Слушай, – живо повернулся он к ней. – Как насчет рыбалки. М-м? Я думаю, такими удовольствиями ты не избалована. Возьму отпуск дней на десять. Махнем к родителям. Они живут в Решетихе, всего лишь двести сорок километров от Калуги. Природа, леса, речка Снежана… Как там хорошо на утренней зорьке сидеть… Есть банька. Вернемся, глядь – сидят эти бесы в клетке и строчат правдивые показания.

Она выслушала предложение очень серьезно, переспросила вдумчиво:

– В Решетиху? В баньку и на утреннюю зорьку?

– Ну, да.

Встала, закинула сумочку на плечо.

– Значит, ты отказываешься… Извини, что побеспокоила. Пока!

Если бы он помедлил немного, то она бы успела подняться до Пушкинской площади и раствориться в потоке народа, стекающего в подземный переход, и жизнь его в последующие два месяца была бы намного спокойнее и легче. Его б никто не пытался загнать в тюрьму, зарезать, продырявить из оружия разных калибров; ему б не пришлось мотаться по городам и странам, то богатым и беспечным туристом, то загнанной крысой, обезумевшей от страха. Но он бы также ничего не узнал о легендарном городе Солнца – Ахетатоне и малыше Туте, страстном коллекционере тростей; не встретил безумно красивых и столь же опасных женщин, а главное, не вошел бы в историю мирового сыска, как детектив, поставивший точку в одном из самых громких дел за последние четыре тысячи лет. И, вполне вероятно, разочаровавшись в столичной жизни, намаявшись охранником по клубам и автостоянкам, плюнул чисто символически на площадь трех вокзалов и уехал обратно в Калугу, вернулся в ментуру и закончил жизнь рядовым участковым.

– Подожди! – вскочил он и бросился за ней. – Не все соображают так быстро, как ты. У меня один вопрос – с чего ты решила, что я, ничтожный вышибала из ночного клуба, смогу справиться с тем поручением, которое ты для меня придумала.

– Для вышибалы ты… – она смерила его оценивающим взглядом.

Он немедленно расправил плечи. Впрочем, расправлять особо нечего: с десяти лет по секциям карате и кикбоксинга, а там могучий бицепс ценится на грош, там реакцию подавай.

– … как бы тебя не обидеть, хрупковат, что ли… Это раз. На твоем столе стоял памятный знак из дешевенькой пластмассы «Лучший оперативный сотрудник года» с подписью какого-то генерала – это два, глаза у тебя умные – это три. Да и сам ты только что проговорился – «наш райотдел». Вообще, что ты делаешь в ночном клубе? Работа под прикрытием? Мафия, наркоторговцы, отмывание денег или скупка драгоценных камней?

Умела она польстить, умела.

– Тише, – приложил он палец к губам, демонстративно оглянулся и шепотом начал: – В этом деле замешаны очень влиятельные люди и нити уходят в Кремль. Директор клуба, подлец, который платит своим секьюрити гроши, на самом деле не директор, а глава крупной международной мафии…

Кем-кем, а частным детективом Точилину работать не приходилось. Что может сделать опер без милицейской корочки и ствола, без изоляторов временного содержания, информационной базы и, при необходимости, десятков собровцев, вооруженных до зубов… то есть, всей громады МВД, встающей грозной тенью за спиной даже самого хлипкого или тупого из них. Тем более с уголовным делом всероссийского значения. Да и кто? Приезжий, из провинции, которую даже из самого высокого кресла в Москве не разглядеть. Недаром, москвичи растерянно спрашивали его, когда он представлялся уроженцем Калуги – «А где это? У вас есть аэропорт?» И выслушав ответ, участливо пожимали плечами – где только люди не живут.

Понятно, что Жанна пошла на это дело с отчаяния, в приступе безумного горя… но ему-то зачем это надо?

И волей-неволей Точилин признавался себе, что да, надо. Он полезет в это хотя бы потому, чтобы иметь возможность видеть эту девочку, смотреть в спокойные неулыбчивые глаза, ощущать под рукой гибкую талию… Он, конечно, не признавался себе, что влюблен, и влюблен, как мальчишка, хотя был когда-то женат, и женат целые два года, хотя в Калуге безуспешно ждали от него весточки две-три очаровательные красотки, по сто раз на день открывавшие электронную почту, да и от столичных барышень, зависавших в «Афродите», поступали иной раз соблазнительные предложения… Но сейчас ему была нужна Жанна.

Они сидели в просторной гостиной новой элитной высотки на Новослободской, где жили Воронцовы, в камине потрескивали два березовых полена, и пили чай со сладостями, живописно разложенными в огромном керамическом блюде, выполненном в виде запутанного лабиринта. Дима был голоден, он поел бы и более существенного, скажем свиную отбивную на косточке, куриную грудку, запеченную в духовке с гарниром из жареного картофеля, или, на худой конец, гуляш с перловкой, но пришлось довольствоваться крохотными финтифлюшками с кусочками фруктов и ягодами, хрустящими палочками и чаем. Чай, правда, был роскошным: из бутонов китайских роз, распускастивших в стеклянном заварном чайнике красные и зеленые листья.