Инна Тронина: Без семьи и наследников

Продавщица хлопнула жёсткими от туши ресницами. На её голубых веках играли блики света.

– Томка, скоро товар примешь? – заорал грузчик из подсобки и приправил фразу отборным матом. – Сейчас уедут, да и всё!

Женщины уже устали возмущаться, да и сами хотели бы выразиться так же. Выброшенная бабка верещала на ступенях, протягивая вперёд палку и мешая людям проходить мимо. Кто-то уже побежал вызывать милицию, чтобы навели порядок.

– Отпустите мне, пожалуйста! – нервно попросила женщина в очках. – За мной ведь никого и нет.

– Погодите, бабушка! Сказано же – товар пошла принимать.

Продавщица говорила, повернувшись спиной к залу, и не видела покупательницу.

– Да вы с ума сошли! – ахнула женщина, прижимая к груди модную сумку на цепочке. – Какая я вам бабушка? Я лет на пятнадцать вас моложе… Совсем уже спятили!

– Ой, извините! – Продавщица даже покраснела. – Дамочка, вы же понимаете! Кругом одни эти бабушки; надоели, как не знаю кто. Одна ничего не видит, другая не слышит, у третьей весь песок просыпался. С ними сама дурой станешь. Давайте мешочек, я быстро!

– Томка! – заорал грузчик из подсобки. – Скоро?!

– Да заткнись ты! Никуда они не уедут. И так башка трещит… Сейчас приду, через минуту!

На улице стало ещё жарче. Высоко синело летнее небо, остро пахла молодая листва. Недавно отцвела черёмуха, теперь распустилась сирень. Прохладный двор буквально благоухал, как это всегда бывало на Гражданке. Латынцева шла не спеша, и килограмм сахарного песка в кошёлке оттягивал дрожащую потную руку. У пивного ларька толпились мужики, заплёвывая вокруг себя асфальт. Собачьи фекалии лежали прямо на дорожке. По газону ветер разносил пустые скомканные пачки из-под сигарет и прочий мусор.

– Доброе утро, Антонина Фёдоровна! – громко поздоровалась Лариса Жукова, соседка по лестничной площадке.

За руку она держала пятилетнего сына Егорку. Все ноги мальчика были обкиданы мокнущей экземой. Да и сама Лариса, несмотря на то, что каждый день ходила загорать на озеро, имела усталый вид. И загар получался не прежний, золотистый, а какой-то зеленоватый, несвежий.

– Здравствуйте, дорогая Лариса Васильевна! – церемонно ответила Латынцева. – Опять на пляж? Снова озеро?

– А что же? Море накрылось медным тазом. Егор, наверное, никогда в жизни его не увидит. Отпускных тоже не дали, представляете? Вид у вас больной, Антонина Фёдоровна. Может, вам помочь продукты донести?

– Да какие продукты, Ларочка? Килограммчик песочку всего и взяла. Спасибо, милая, я уж сама…

– День сегодня тяжёлый. – Лариса посмотрела на небо и светло-зелёное кружево палисадника. – Если вы метеозависимы, вам лучше полежать. К вечеру поближе сходите. Там сейчас жуткая очередь за хлебом, я видела.

– Ма-ам, ты же обещала жвачку купить! – заныл Егорка, почёсывая голень подошвой сандалии.

– Какую тебе жвачку? У нас на хлеб не остаётся. На бабушкину пенсию всей семьёй живём. Без неё сдохли бы уже, наверное. Не чеши грязной подошвой ногу, инфекцию внесёшь! Чёрт возьми, на пляже лечь некуда, а в озеро, наверное, канализацию вывели. Ладно, всего вам доброго, Антонина Фёдоровна. Обязательно отдохните. Уже сейчас жарко, а что дальше будет!

Латынцева, тяжело дыша, поднялась на крыльцо, рукавом пиджака вытерла холодную росу со лба. В ящике ничего не было – почтальонка приходила позднее. Антонина Фёдоровна представляла, как сейчас вскипятит чайник, достанет припасённые сухари и покушает. А потом приляжет, потому что действительно больна. Права Лариса, нечего по такой жаре ходить. Панаму не захватила, голову и напекло.

Лифт был занят, и пришлось подниматься на четвёртый этаж пешком. Латынцева давно уже этого не делала, и потому долго смотрела на красный глазок в надежде перехватить кабину. Но потом махнула рукой и на дрожащих ногах, обливаясь потом, стала подниматься к себе. На втором этаже снова проверила глазок – нет, не погас.

Покачав головой, она оперлась на перила и некоторое время отдыхала. Потом заметила, что мешок окончательно разорвался, и песок сыпется на ступени через прореху кошёлки. Перед глазами всё покраснело, потом стало зелено. Латынцеву затошнило – гораздо сильнее, чем в магазине.

«Надо скорее домой, – подумала она испуганно. – Может быть, доктора вызывать придётся…» Перешла на следующий марш и услышала, что сверху кто-то спускается. Это оказался парень лет восемнадцати – в кепке с длинным козырьком, летних джинсах, трёхцветной майке. На плече у него висела сумка с ракетками для бадминтона.