Юлия Петрова - Иняз

– Когда будут готовы накладные? Пейзажем можно и позже полюбоваться.

Я вздрогнула и обернулась на голос.

Толстый дядька в мятой клетчатой рубахе смотрел на меня, сдвинув кустистые брови. Он резко (на удивление резко – с таким-то весом) развернулся и исчез в соседней комнате.

Я отошла от окна, плюхнулась на стул и стала внимательно рассматривать таблицы. Я не знаю, откуда пришло понимание. Оно пришло и все – будто я всегда это знала. Нужно искать позиции в каталоге – те самые позиции, что напечатаны на вот этих листах, что громоздятся в куче слева от компьютера. Далее я должна ввести количество коробок с товаром, стоимость каждой единицы товара, а затем вычислить сумму каждой накладной. И так весь день. И так всю неделю. И так….

Меня передернуло, и я открыла глаза. За окном было светло. Я лежала под одеялом в постели. На тумбочке по-прежнему светился привезенный из дома ночник. В 802-й царила безупречная тишина.

Я подумала, что уснула с книжкой, и мне приснилась Люба, а потом – так и вообще кошмар какой-то про скучнейшую в мире работу.

Я встала и сунула ступни в тапки. С одеяла упала что-то мелкое и звякнуло об пол. Я нагнулась и подняла невидимку – детскую невидимку с пластмассовыми вишенками.

После обеда вернулись в общагу Лариса с Ирой. К этому времени я уже подготовилась к парам понедельника и от нечего делать забралась с ногами на подоконник, чтобы смотреть на желтеющие заросли лесопарка, раскинувшегося за студенческим городком.

– Как съездили? – поинтересовалась я.

– Отлично, – отозвалась Лариса.

Я подумала, что она могла бы спросить, как я провела выходные. Просто из вежливости.

Соседки как раз распаковывали сумки с привезенной из дома провизией, когда в дверь постучали.

– Войдите, – громко сказала Ира, продолжая искать что-то в большом пакете.

Дверь отварилась, и в комнату вошел Ильдар, приветливо улыбаясь мне и моим опешившим соседкам.

– Здравствуйте! К вам можно?

Ира и Лариса, видимо, изрядно растерялись. Они замерли с открытыми ртами и не произносили ни слова.

– Привет. Проходи, пожалуйста, – поприветствовала я гостя.

Я старалась излучать гостеприимство, пытаясь хотя бы частично нейтрализовать ледяные флюиды, которые начали распространяться по комнате сразу же, как только девчонки пришли в себя, процедили «Здравствуйте» и продолжили разбирать сумки.

Ильдар сел на мою кровать.

– Я тебя не отвлекаю? – спросил он у меня.

Надо же, эти двое сумели выбить из колеи даже нагловатого огромного азиата.

– Нет, совсем не отвлекаешь. А пойдем, чайник вскипятим, я тебя чаем угощу, – предложила я и спрыгнула с подоконника, попутно радуясь тому, что после обеда накрасилась от скуки, а также тому, что не успела еще умять земляничное печенье.

Мы стояли на кухне, прислонившись попами к подоконнику и беседовали, ожидая, пока закипит мой старенький синий чайник со свистком.

Аспирант рассказал, что пишет научное исследование, тема которого связана с монголо-татарским нашествием, несколько раз в неделю ведет лекции и семинары у третьекурсников истфака и неспешно готовится к экзаменам кандидатского минимума. Я в свою очередь поведала о том, что без устали учу по 100—150 новых английских слов в день, бесконечно пересказываю прочитанное и пишу-пишу-пишу упражнения по грамматике.

Ильдар поинтересовался тем, как мне живется в общаге. Я ответила, что нормально. Не рассказывать же в самом деле, что соседки по комнате и знать меня не хотят. Вместо этого неожиданно даже для себя самой я выпалила:

– Лестницы, лифты, этажи… не люблю я этого. Когда я вырасту, буду жить в частном доме.

Ильдар посмотрел на меня с высоты своего двухметрового роста и спросил:

– А если не вырастишь?

Мы оба засмеялись так, что студентка, выносившая из кухни кастрюльку с только что сварившимся супом, вздрогнула и чуть не уронила ношу.

Вскоре мой чайник заголосил. Я заварила пакетики с «Майским» чаем в кружках, которые принесла с собой из комнаты, вскрыла пачку с земляничным печеньем. Мы пили чай, повернувшись лицом к окну, смотрели на хмурое серое небо и продолжали болтать.

– А ты вообще как прошел? Солоха ж не пускает парней в комнаты к девушкам.

– Какая Солоха?

Я засмеялась, сообразив, что кроме меня ведь никто и не знает, что она Солоха.

– Вахтерша с рыжими волосами, которая платок на голове повязывает на манер Солохи из «Вечеров…».

– А! Клавдия Евгеньевна! Эта милейшая женщина пропустит меня куда угодно, – со смехом ответил Ильдар, потешно приподняв брови, как будто намекая на нечто пикантное.