Юлия Петрова: Ничья по-английски. Исповедь эмигрантки

Сколько себя помню, мне всегда предсказывали большое будущее. «У тебя есть талант!», — говорили мне. Но теперь это кажется глупостью. За свою жизнь ты слышишь много всякого от самых разных людей. И это самое «много» навряд ли сбудется. Если когда-то я и верила в сказку под названием «жизнь», теперь я точно знаю, что жизнь — суровая реальность!

По крайней мере, жизнь в Англии.

Но так было не всегда. Я полюбила Англию еще во времена своего украинского детства. Для меня она была некой магической страной с невероятными людьми. А самой первой моей любовью стал Лондон. Даже не знаю почему. Просто «потому что». Я вбирала в себя все возможные частицы английской культуры, которые долетали до Украины. Я обожала Монти Пайтонов, играла в футбол и копировала своих любимцев из лондонского «Арсенала», слушала Битлов, Цеппелинов и Квинов, читала Джерома К. Джерома, Терри Претчетта, Льюиса Кэрролла…

Я также с упоением учила английский в школе. В то время как большинство учеников жаловались и стонали, я зубрила незамысловатые тексты про Англию: «London is the capital of Great Вritain, it is situated on the both banks of the river Тhames» и так далее.

О, эти благословенные, далекие берега!.. Между нами, несомненно, была некая духовная связь. Посетить Лондон и прогуляться по легендарным улицам сделалось моей мечтой, моей манией, моей целью в жизни. Целью маленькой девочки с большими амбициями.

Я стала журналисткой. Сначала пять долгих лет училась, а потом очень быстро получила должность международного спортивного обозревателя в одном из журналов. Это помогло мне приблизиться к Англии. А затем и прикоснуться к мечте — меня послали в командировку. В Лондон!

Я и Лондон… Раньше я лишь ощущала единение. А теперь все случилось на самом деле. Это было как первое свидание. Я переживала и, сидя в самолете, не переставала глядеть на себя в зеркало: все ли в порядке? Я должна была идеально выглядеть во время нашей первой встречи! И она действительно прошла удачно. Лондон радушно принял меня, и я влюбилась в него еще сильнее.

Мне удалось прокатиться на колесе Миллениум, прогуляться по Оксфорд-стрит, купить несколько глупых сувениров и отвесить поклон Биг Бену. Но, что самое важное, я почувствовала душу города — яркую, неповторимую, всегда в движении. И такую родную! По крайней мере, так мне показалось.

Увы, наша встреча была недолгой — всего два дня. Садясь в самолет, я вытирала слезы. Но я поклялась вернуться и остаться подольше. Или, может быть, навсегда.

Это походило на мечту. Дома у меня уже была карьера, семья, любимый человек. Все эти обстоятельства удерживали меня на Украине. С чего мне было всем жертвовать? В Англии меня никто не ждал.

Однако очень скоро мой мир разбился вдребезги.

Я всегда была папиной дочкой. Мамы не стало очень рано, когда мне было шесть лет, так что ее я особо и не помню. Но папа — он всегда был рядом, чтобы ни случилось. Мой лучший друг.

А затем он умер. Неожиданно, внезапно. Еще совсем недавно он был жив, а через несколько мгновений уже нет. Не справившись со стрессами ответственной работы, — он руководил небольшой фирмой, — его сердце остановилось.

Папа умер задолго до прибытия скорой. И, когда доктора наконец приехали, они застали меня в глубоком шоке, что-то шепчущей остывающему уже телу.

Я не могла принять его смерть. Как? Почему? Он был для меня самым близким человеком на свете. Мы понимали друг друга с полуслова. У нас были свои ритуалы, свои игры, свои секретные знаки. Он научил меня всему, что я знала. И вдруг все это исчезло, а мы даже не попрощались.

Похороны… Я была не в состоянии что-то решать, и за меня это сделал старший брат, который приехал из Одессы. Я почти ничего не соображала. Каждый подходил ко мне, чтобы сказать: «Мне очень жаль! Соболезную!». А я могла лишь тупо повторять — «Спасибо, спасибо!». Мои губы онемели, мои мысли были далеко… Все казалось нереальным.

Я помню погребение. Перед тем, как закрыли гроб, я поцеловала папу в лоб. Холод мертвого тела был ужасным! Я видела этот поцелуй неделями в самых страшных снах. Но не в первую ночь — ее я провела сидя в кресле в опустевшем доме…