Линкольн Чайлд - Багровый берег (ЛП)

Охота на льва стала, по сути, отличной метафорой. Пендергаст и не надеялся перехитрить или превзойти Дункана: мужчина явно находился в своей стихии. Пендергасту же пришлось положиться на свои инстинкты и обостренные чувства.

Несколько стеблей недавно сломанной осоки показали Пендергасту, что Дункан сошел с тропы протоптанной животными тропы. Он отправился по следу Дункана, позволив себе несколько проблесков фонаря, чтобы определить направление. След все глубже и глубже уходил в густые высокие заросли болота. Они находились на болотистом острове средних размеров, со всех сторон окруженном илистыми отмелями и приливным каналом.

После пяти минут тишины, нарушаемой лишь резкими порывами ветра, справа раздался звук — резкий щелчок. Пендергаст сразу же остановился, принюхиваясь к воздуху. Резкий человеческий запах больше не улавливался. И это означало только одно: Дункан уже не опережал его с подветренной стороны.

Но где же он тогда был? За одно мгновение Пендергаст понял, что дикий брат, оказавшись неспособным сбить агента со следа, решил вернуться назад и подобраться к нему сзади.

Позволив себе еще одну короткую мигнувшую вспышку, Пендергаст повернул на юго-запад и проложил свой путь через осоку. Сделав широкую дугу протяженностью около сотни ярдов [85] Сто ярдов — 91,44 метра. , он остановился. Учитывая переменчивую удачу, он мог находиться либо за Дунканом, либо — что еще лучше — двигаться наперерез его траектории. Он неподвижно застыл, с пистолетом и фонариком наготове, и стал прислушиваться к любому звуку, — вдоху, слабому треску сухой ветки — который станет сигналом приближения Дункана.

Ничего.

Прошло пять минут, в течение которых Пендергаст, не двигаясь, оставался на месте. А затем он кое-что уловил: вонь Дункана снова донеслась к нему с юго-запада.

Что же произошло? После короткого размышления он понял, что Дункан, вероятно, услышал его и отказался от запутывания следов. Зловоние, которое недолго доходило до его ноздрей, становилось все слабее: Дункан использовал все это время, чтобы увеличить расстояние между ними. В конце концов, он все-таки попытался оторваться от агента.

Оставив место своего укрытия, Пендергаст стал быстро продвигаться по ветру, в сторону доносившегося запаха, сейчас все чаще пользуясь фонариком в поисках знаков, больше ориентированных на скорость, чем на соблюдение тишины. Несколько минут бега и проталкивания сквозь густую осоку вывели его к краю илистой отмели. С противоположной ее стороны раскинулся широкий приливной канал. Надвигался сильный прилив: волны черной воды проникали вглубь болот, с опасной быстротой заполняя лабиринт приливных островов.

Его фонарик осветил ряд следов. Они выходили из осоки и уходили прямо в воду. Пендергаст позволил лучу пробежать по каналу, и его свет выхватил голову Дункана, которая то появлялась, то исчезала над поверхностью воды, пока Данвуди с трудом пересекал поток, направляясь в сторону иловых отмелей противоположной стороны канала.

Пендергаст не колебался. Засунув фонарик в карман своего камуфляжного костюма, он подбежал к берегу и погрузился в воду. Она оказалась холодной, как лед и двигалась со скоростью в десять узлов, а сильное подводное течение грозило измотать его и отнести очень далеко. Он плыл резко, прокладывая свой путь от берега до берега, борясь с холодом и волнами соленой воды. Когда его голова поднялась над поверхностью, он снова смог увидеть Дункана, уже выходившего из воды выше по течению и пробиравшегося сквозь топь другого берега.

Он работал три отчаянных минуты, в течение которых необходимо было преодолеть, по крайней мере, сотню ярдов. Наконец Пендергаст ощутил ногами дно другого берега канала, выбрался из воды, практически замерзнув, и начал наполовину пробираться, наполовину ползти, погружаясь по колено в глубокую грязь острова. Луна вышла из-за туманных облаков, достаточно надолго, чтобы он смог увидеть Дункана. Тот стоял со штыком в руке у стены из высокой травы, примерно в сотне ярдов от него. Данвуди с ног до головы был обмазан грязью, виднелись только белки его глаз — и они смотрели на Пендергаста с дикой яростью.

А затем он развернулся и скрылся в осоке.

Пендергаст изо всех сил пробирался по грязевой отмели, пока не дошел до того места, где исчез Дункан. Он отметил, что сухая трава была смята и поломана в такие дикие и хаотичные клубки, что было почти невозможно сказать, какие сломанные стебли могли быть работой прошедшего человека, а какие пострадали от ветра и бури. Но Дункан отметил следы своего прохода еще и слабыми мазками грязи.