Нэнси Холдер - Багровый пик

– Хорошо, – согласилась сестра. – Уведи ее отсюда. – Она взглянула на брата. – И как только последние бумаги будут у нас на руках, я хочу покончить со всем этим.

Существа двигались вокруг них и даже сквозь них, но они их не видели. Однако, как справедливо заметила новобрачная, если ты чего-то не видишь, то это не значит, что этого не существует в природе.

В темном стекле, однажды, давным-давно…

На следующий день

Утро. Кумберленд. Как же оно отличается от утра в Буффало. Дороги покрыты разбитой колесами грязью вперемежку со снегом, а дома в деревне больше напоминают хижины. Крыши из соломы совсем не редкость, а воздух между падающими снежинками смотрится грязно-коричневым и серым. Несколько кирпичных зданий упрямо стараются выглядеть прямыми, но на их стенах виднеется мох, и они все покрыты копотью. Местный бар называется «Кровавая Рука», и, когда их телега проезжала мимо, Эдит почувствовала густой запах вареного мяса и капусты, доносившийся из двери.

– Весной здесь гораздо приятнее, – машинально произнес Томас, который, нахмурившись, изучал рисунки в своей записной книжке, которую держал в руках. За весь путь они обменялись всего несколькими словами, и Эдит так и не удалось заставить его выслушать, как ужасно выглядел полуразрубленный труп его матери, приказывающий ей убираться из Аллердейл Холла. В ответ Томас рассказал ей глупую теорию о том, что несвежий ржаной хлеб может вызывать галлюцинации. А они ведь в последнее время ели много ржаного хлеба, не так ли? Она даже делала из него сэндвичи.

– Правильно, но у тебя-то никаких галлюцинаций нет, – возразила Эдит.

– Что ж, может быть, я к нему привык, – ответил он и посмотрел на жену. – А ты много писала в последнее время?

Он же знает ответ. Он сам читал ее последние главы вслух и нашел их заслуживающими похвалы. Что же, теперь он опять взялся за старую песню: Это все твое буйное воображение? Хочет убедить ее, что она не видела ужасающего трупа, выкрикивавшего ее имя. Ржаной хлеб, нервы, громадный, приходящий в упадок Дом….

Та женщина в лифте. Тогда и он, и Люсиль не обратили на ее рассказ никакого внимания. Может быть, они оба уже давно видят вещи, которые не могут объяснить, и просто не хотят меня этим пугать? Но если они могут их видеть и теперь знают, что и я тоже могу, разве не честнее было бы во всем признаться?

Но Томас не хотел этого обсуждать, и Эдит наконец сдалась. Она вспомнила цитату из библейской Книги Иеремии: « Нет более глухих, чем те, кто не желает слышать, и более слепых, чем те, кто не желает видеть ». Что касается привидений в их величественном Доме, то Томас не хотел слышать ничего, кроме того, что она испугалась.

Ну, так я ему докажу, мысленно поклялась сама себе Эдит.

Снегопад усиливался, и почтовое отделение было окружено деревенскими повозками, которые грузили и разгружали посылки и ящики, стараясь обогнать приближающуюся непогоду. Отведя Эдит в небольшой офис почтового отделения, Финлэй присоединился к Томасу. Эдит надо было отослать Фергюсону ответ на его последние письма.

Пока она отсчитывала мелочь, чтобы заплатить за марки, почтовый клерк обратил внимание на ее имя и почтовый адрес.

– Так вы, значит, леди Шарп? – спросил он. – Простите, мадам, но для вас есть несколько писем. Одно из них пришло как раз сегодня утром.

Он исчез и через мгновение вернулся с несколькими конвертами.

– Два письма пришли от вашего стряпчего, – пояснил он, протягивая Эдит конверты, – а одно прибыло прямо из Италии.

Нахмурившись, Эдит рассмотрела штамп на итальянском письме – Милан.

– Это не мое, – сообщила она молодому человеку.

– Но ведь вы леди Шарп, не так ли? – почтмейстер указал на конверт, надписанный от руки. На нем значилось: «Леди Э. Шарп».

Эдит кивнула, но возразила:

– Я никого не знаю в Италии.

– Со всем моим уважением, ваше сиятельство, но совершенно очевидно, что знаете. Откройте и выясните, кто вам написал.

Он показался Эдит слишком любопытным, поэтому она не стала открывать письма при нем. На улице начался обещанный снегопад, и перспектива возвращаться в такую погоду в Аллердейл Холл расстроила ее окончательно. Она вообще больше не хотела ступать ногой в это ужасное место, а уж перспектива добираться до него в такую погоду была выше ее сил.

Томаса и Финлэя она нашла на погрузке. Томас с гордостью продемонстрировал ей содержимое нескольких ящиков, пока Финлэй выносил их и аккуратно ставил на сани.