Галина Голицына - Синдром Кассандры

Но ждать не пришлось. Дверь мне открыли через две секунды после звонка, даже не поинтересовавшись, кто там.

За дверью стоял мужчина средних лет и весьма средней внешности и спокойно взирал на явление, нарисовавшееся на его пороге. Ничего не спрашивал, просто стоял и смотрел на меня. А я на него.

Наигравшись в гляделки, я сообразила, что теперь мой ход.

Картинно улыбнувшись, я как можно более сердечно сказала:

– Здравствуйте! Я – Алёна. Соседка ваша. Пришла познакомиться.

Было слышно, что в глубине квартиры работает телевизор. Досадно, если оторвала человека от любимого сериала. Знакомство может получиться скомканным и не особенно приятным.

Мужчина молча выслушал мой текст, отступил и сделал приглашающий жест:

– Прошу.

Я переступила порог. У полярника мне бывать никогда не доводилось. Я не представляла, как выглядит эта квартира. Оказалось – зеркальное отражение моей.

В гостиной на диване полулежал молодой человек. Он так уютно завернулся в плед, что я ему искренне позавидовала.

Хотя чему тут, собственно, особо завидовать? Вот сейчас вернусь к себе и сделаю то же самое!

– Это Алёна, наша соседка, – сказал позади меня мужчина. – Пришла знакомиться.

Молодой человек херувимской внешности нажал кнопочку на дистанционке, приглушил телевизор и сказал:

– Здравствуйте, Алёна. Очень хорошо, что вы пришли. Меня зовут Эмиль.

Имя шло ему удивительно. Если бы мне предложили как-то назвать нарисованного ангелочка или игрушечного купидончика, я непременно назвала бы его Эмилем.

– А это – Остап Иванович, – указал он на мужчину средних лет и средней внешности.

Тот церемонно кивнул мне. Я в ответ сделала книксен.

– Вы соседка сверху или снизу? – спросил Эмиль.

– Сбоку, – ответила я. – Живу за стенкой.

– Надо же! – удивился он. – А мы думали, там вообще никто не живёт.

– Представьте, я точно так же думала о вашей квартире. Была уверена, что она пустует. А вы давно сюда въехали?

– Да нет, не так чтобы… Недели три назад, я думаю… Так, Остап Иванович?

Остап Иванович молча покивал.

Было похоже, что Эмиль здесь главный, а Остап Иванович у него на подтанцовке. Пожилой двери открывает, а молодой барином на диване валяется.

– Почему же мы вас ни разу не видели и не слышали?

– Я, знаете ли, поздно домой возвращаюсь, – призналась я. – Очень поздно.

– Так поздно, что, скорее, рано?

– Вы удивительно догадливы, Эмиль. Я действительно прихожу домой тогда, когда нормальные люди десятый сон видят. А когда те же нормальные люди просыпаются и начинают действовать, десятый сон вижу я. Выходит, живём мы с вами в противофазах. Могли бы и не увидеться, если бы не это печальное происшествие. Это я о вчерашнем трупе на нашей площадке. От милиционеров я узнала, что их вызвали вы. Что, домой возвращались и наткнулись? – подняла я брови. – Представляю, каково это…

Я поёжилась, потому что по спине побежали вполне реальные мурашки.

– Ну, не совсем так… Остап Иванович ходил в дежурный магазин за сигаретами, а вернувшись, обнаружил труп.

– Да, всё так и было, – подтвердил Остап Иванович. – Пришлось в милицию звонить, дожидаться их, рассказывать, как обнаружил, вспоминать все свои действия поминутно, – ужас, скажу я вам! В следующий раз я мимо любого трупа пройду как мимо пустого места. Больше я такой головной боли не желаю!

Чтобы сменить тему, я спросила:

– Так вы купили эту квартиру?

– Нет, снимаем пока, – ответил Эмиль. – Может, выкупим со временем. Если соседи понравятся…

Я зарделась и стала отступать к двери. Для первого визита вполне достаточно. Остап Иванович разгадал мой манёвр и пошёл отпирать.

– Куда же вы, Леночка? – поднял брови Эмиль. – Только-только разговорились…

– Я не Лена, я Алёна, – привычной скороговоркой произнесла я набившую оскомину фразу. – Это разные имена. А уйти я вынуждена, потому что слышу, как у меня дома телефон звонит.

– Так вы забегайте почаще! Без церемоний, просто по-соседски! – крикнул мне вслед херувим.

Я кивнула и пулей полетела к себе, громыхая огромными ключами в допотопных замках. Телефон у меня в самом деле разрывался, и это могли слышать не только мои новые соседи по площадке, но также верхний и нижний этажи.

Все мои родственники и знакомые знают, какая я неисправимая «сова», и раньше пяти-шести часов вечера стараются меня не беспокоить. А звонить в тринадцать тридцать утра может только одна скотина – любимая подружка Янка.