Галина Голицына: Неудачная дача

– Эй, девушка… – раздался таинственный шёпот, и из густых зарослей шиповника атакующей коброй вылетела рука.

Рука эта была чужая, то есть абсолютно мне незнакомая, по виду – старческая, но возраст не помешал её обладателю быстро и крепко вцепиться в мою руку, беспечно болтавшуюся в опасной близости от кустов.

Правду сказать, болталась там не только моя рука, болталась там я вся целиком. Да и не болталась вовсе, а шла по тропинке к дачному пруду. Виновата ли я, что тропинка оказалась настолько узкой, что при ходьбе доводилось невольно задевать ветки кустарника, которым эта самая тропинка была «облагорожена» с двух сторон? Я-то задевала их не нарочно, а вот они мне мстили уже вполне осознанно: хлестали и царапали так, что – мама дорогая!..

А когда из этих мстительных кустов ещё и крючковатая рука вылетела да вцепилась в меня, я заорала во всё горло и ринулась подальше от этих злых колючек, в которых прятался отнюдь не леший, не добренький сказочный старичок-лесовичок, а какое-то чудище лесное, которое поджидает беспечных девушек и тут же их съедает.

Однако вырваться из его цепких лап не удалось. Чудище отцепляться не пожелало, а я рванула что было сил подальше от страшного места, в результате чего выволокла на свет божий обладателя так напугавшей меня руки.

Чудище лесное какое-то время бежало за мной вприпрыжку, хрустя гравием, потом повалилось на дорожку, потянув меня за собой. «Оно» упало, я от неожиданности повалилась на него сверху. Следующие несколько секунд мы оба тяжело дышали и молчали. Потом я всё-таки отважилась взглянуть на обладателя страшной руки, которая меня никак не отпускала.

При ближайшем рассмотрении обладатель оказался обладательницей. «То есть это не чудище лесное, а самая обычная Баба Яга», – мелькнула мысль.

– Бабус Ягус вульгарус, – произнесла я вслух.

– Чего-о? – опешило чудище лесное.

– Баба Яга обыкновенная, – любезно перевела я. – А вы что, не знаете латыни?

– Это ты меня, что ли, обзываешь? – догадалась «Бабус Ягус» и рассердилась: – Ну-ка, живо слезай с меня!

Я проворно и даже радостно отползла в сторону.

«Бабус Ягус», освободившись от гнёта, которым была я, вольготно расселась на дорожке. Ноги она скрестила по-турецки, локти упёрла в колени, ладонями подпёрла щёки и сказала:

– Лидией Самсоновной меня зовут, понятно?

– А меня – Алевтиной! – широко улыбнулась я.

– И не смей меня больше дразнить! Ясно тебе?

Я послушно кивнула:

– Ясно. Я не собираюсь вас дразнить. Более того, я надеюсь никогда больше не встретиться с вами на жизненном пути! Если вы, конечно, не станете больше нападать на меня из засады…

Я машинально потёрла предплечье, где когтистая старушечья лапка оставила следы в виде длинных красных полос, и осмотрелась на местности. Пока что всё складывалось не в мою пользу: мы обе сидели на дорожке, посыпанной гравием и печной золой. Дорожка эта вела от жилой части дачного посёлка к прудику. На пруд идти мне уже расхотелось, я просто мечтала вернуться домой – к телевизору, компьютеру и бабушкиным пирожкам, но пока что это оставалось недостижимой мечтой: «Бабус Ягус вульгарус» по имени Лидия Самсоновна сидела с той стороны дорожки, куда я мечтала улизнуть. Но убежать можно было только в двух случаях: если переступить через старушку или просто грубо отпихнуть её в сторону. Сделать что первое, что второе я просто не смогла бы, потому что меня с детства учили уважать старость.

Жалко, правда, что вот эту конкретную старость не научили уважать беззащитную молодость… Лидии Самсоновне сидеть на дорожке было очень удобно, и чувствовала она себя при этом превосходно. Ещё бы! Она была одета в армейский камуфляж, и длинные рукава и штаны защищали её и от мелких противных камешков на дорожке, и от шипов злого шиповника… Я же была одета в очень открытую маечку на тоненьких бретелечках и вызывающе короткую мини-юбку. Как говорится – почувствуйте разницу! Я же чувствовала не только разницу, но и каждый камешек, на котором сидела… Эх, знать бы заранее, что на дачный пляж лучше всего ходить в толстых ватных штанах и стёганой куртке, причём рукава у куртки должны при необходимости молниеносно отбрасываться, как хвост у ящерицы в момент опасности… Вот если бы моя правая рука сегодня была облачена в такой вот самокатапультирующийся рукав, мне бы удалось сбежать от этой ненормальной, оставив её с носом, точнее, с ненужным рукавом в руках!