Галина Голицына - Неудачная дача

– Так «прелестным» или «гадким»? – уточнила я. – Это же понятия взаимоисключающие!

Викентий Самсонович округлил глаза в притворном ужасе:

– Оленька, радость моя, что делают с молодёжью современные вузы? Дети становятся умнее нас!

– И не говори, – кивнула бабушка. – Все как один считают, что диплом о высшем образовании даёт им право дерзить старшим! Ладно, пойдём к столу.

Прибор для Степана я, понятное дело, разместила с той стороны, где собиралась сидеть сама. Получилось очень даже ничего: с той стороны стола – как бы сцена, с этой стороны – зрительный зал. И в зрительном зале случился аншлаг: зрителей вдруг оказалось в два раза больше, чем ожидалось.

Когда арбуз, принесённый Викентием Самсоновичем, занял центр стола, печеньям-вареньям, а также пирожкам и прочим угощеньям пришлось потесниться.

Бабушка положила на стол штопор:

– Эй, кто-нибудь, откройте вино!

– Позвольте мне!

Стёпа справился с задачей быстро, аккуратно и почти бесшумно. Сразу видно – большая практика у человека.

– Вы работаете официантом? – шепнула я ему так, чтобы бабушка не услышала.

Но она услышала, сурово кашлянула, грозно сдвинула брови и покачала головой. Вот разве что пальцем не погрозила.

Стёпа стушевался, зачем-то спрятал руки под стол и замолчал так плотно, будто воды в рот набрал.

Викентий Самсонович разлил вино по бокалам и сказал тост:

– С приездом, Алечка! Желаю тебе хорошо провести каникулы, набраться здоровья и сил, чтобы осенью приступить к работе и стать лучшей по профессии!

– Спасибо, – пискнула я. – Постараюсь…

Я своё вино только пригубила, как учила бабушка. Викентий же выпил до дна и потянулся за закуской:

– С чем сегодня пирожки, Оленька?

– С капустой, Викеша, как ты любишь!

– О-о, уважила старика! – обрадовался он и взял сразу два пирожка. Объяснил: – Я по дороге сюда Валеру встретил, Лидочкиного управляющего. Он заинтересовался нашим музыкальным вечером, поэтому вполне может заглянуть на огонёк. Аппетит у него отменный, так что вот эта гора пирожков – это ему развлечение минут на десять, не больше.

Бабушка понимающе кивнула и положила ему на тарелку ещё один пирожок, третий по счёту.

– Чей управляющий? – переспросила я.

– Лидочкин. Лида – это моя сестра, – пояснил Викентий Самсонович. – Она не так давно овдовела. Муж оставил ей в наследство разнообразные промышленные предприятия, которыми надо управлять. А Лида в бизнесе совсем ничего не понимает. Всеми делами заправляет Валера Прохоров. Он у них вроде как член семьи теперь.

– И все эти люди живут здесь? Не только вы, но и ваша сестра, и даже её управляющий? Где же они живут? В вашем доме, что ли?

– Нет, в другом. Помнишь, Аля, бородатого старика Ивана Павловича? Всё писателя из себя мнил…

– Почему же «мнил»? – вступилась я за Ивана Павловича. – Он же был настоящим писателем! В молодости, конечно… Его книжки когда-то издавались стотысячными тиражами!

– Вот-вот, и на свои гонорары баснословные он себе дачу выстроил аж двухэтажную! – подключилась бабушка. – Ему одному это разрешили, а простым смертным нельзя было о втором этаже даже и мечтать!

Викентий Самсонович махнул рукой:

– Ну, это когда было… А в последние годы его уже нигде не печатали. Он ведь умел писать только о Ленине, о Родине, о партии, а кому это сейчас надо?

Я пожала плечами:

– Вы это к чему, дядя Викентий?

– А к тому, что преставился наш достопочтенный Иван Павлович, мир праху его, а дачу эту сестрица моя купила, чтобы, значит, ко мне поближе обретаться, но не слишком надоедать.

Я только руками всплеснула:

– Как?! Иван Павлович тоже умер? И тётя Вера, соседка наша, два года назад умерла… Вот, оказывается, Стёпа теперь там живёт…

– Ты, Алечка, сколько лет сюда не приезжала?

– Пять. Как в институт поступила, так больше и не приезжала. Всё больше бабулечка ко мне ездила. А я к ней только сейчас выбралась.

Викентий Самсонович вздохнул:

– Так вот, Алевтина, за эти пять лет наш дачный кооператив понёс большие потери. Соседка ваша умерла, Иван Павлович, ещё человек семь наберётся. Да и мне что-то нездоровится…

– Ой, Викеша, эти твои шуточки!.. – хлопнула бабушка ладонью по столу. – Бери-ка лучше гитару, петь будем.

Но петь им не пришлось, потому что из-за дома вынырнул незнакомец и уверенно пошёл к столу, неся перед собой в вытянутых руках, точно букет цветов, бутылку коньяка.

– А вот и Валерий Сергеевич! – обрадовалась бабушка, как мне показалось, искренне. – Милости просим к нашему столу!