Александр Черенов - Дело «на три копейки»

– Ты прав, Лёша, Могло быть и так… И что нам остаётся?

– Что, говоришь, остаётся?

Старков не стал «художественно», а-ля Шерлок Холмс, задумываться с использованием табака и гордого профиля.

– Ну, во-первых, отработаем до конца Петухова-младшего.

Мизинец его правой руки отработал на счёт «раз».

– Затем у нас имеется пара окурков… Кстати, этот сопляк не курит?

– Да, я не спрашивал! – раздражённо сморщил лицо Трофименко. – Некогда было: я же признание выби… добывал…

– Ладно, узнаем. Дальше…

Старков загнул второй палец.

– У нас есть пуговица, похожая на милицейскую. Так, вот…

– Погоди, Семёныч! – энергично перебил его подполковник, рывком снимая трубку телефона с рычагов. Покрутив диск, он принялся нервно топтаться у аппарата. – Майор Бессонов? Подполковник Трофименко тебя беспокоит!.. Да ничего… вашими молитвами!.. Слушай, Михалыч, я сразу – к делу: вы «грозились» отработать пуговицу.. ну, ту – по убийству на пустыре!.. Отработали? Ну, «докладай»!.. Что?!..

Некоторое время подполковник стоял столбом, уставившись невидящим взглядом куда-то мимо телефона в стену, на которой «узоров не было и цветы не росли». Затем, рывком стряхнув оцепенение, он «вернулся» в разговор.

– Михалыч, давай его сюда немедленно!.. Что значит: «Сам придёт!»?! Нет, уж, брат, ты обеспечь его «персональной каретой», да приставь человечка, чтобы этот твой «страж закона» не сбежал из-под стражи! Прошу, как друга!.. Ну, это – другое дело! Ждём «гостя» с нетерпением! Бывай!

Положив трубку на рычаги, он медленно повернулся к Старкову. Выражение озадаченности уже успело заместить на его лицо энтузиазм секундной давности.

– Нда.. Такие, значит, дела, Семёныч… Нда…

– «Колись», Василий Николаевич! – не выдержал Старков.

– Пуговица-то – от этого дурака-участкового!

– От Емели Иванова?!

Теперь настала очередь Старкова изумлённо отработать бровями.

– Кого угодно я мог представить себе в этой роли – только не его!

Изумлялся Алексей Семёнович недолго: через несколько секунд изумление уже сдавало полномочия сомнению.

– Не-е-ет, это исключено! Василий Николаевич, это – из области ненаучной фантастики! Он – даже не кретин, он – идиот, причём, клинический! Никогда не поверю в то, что его может заинтересовать баба – в любом качестве: как баба, как носитель материальных ценностей, как объект раздражения! Хотя… однажды я заприметил такой его взгляд, что…

– Вот именно! – в очередной раз загорелся Трофименко. – Недаром говорится, что «в тихом омуте черти водятся»! Ну, вот и ещё одна «живая» версия!

Трофименко энергично потёр ладонью о ладонь.

– Сейчас этого субчика доставят к нам – и мы начнём его отрабатывать, пока Петухов «не поплывёт» в камере! Слава, Богу, теперь есть выбор – кого-нибудь, да определим на роль! Обязательно кого-нибудь «доведём до готовности»!

– Ладно…

Старков почти смущённо потрепал нос пальцем.

– Я хотел отойти по делам: там у меня парочка свидетелей по одному изнасилованию должна подвалить – но раз такое дело…

– Оставайся, Семёныч, – весело потрепал его плечу Трофименко, – скучно не будет!

«Веселья» ждать пришлось не меньше часа: это ведь только сказка скоро сказывается. Но сколько «верёвочка» ни вьётся, а всё равно материал «не резиновый»: на исходе часа ожидания позвонил дежурный и сказал, что доставили участкового Иванова. А пока того «выгружали» и доставляли уже в кабинет Трофименко, туда же успел просочиться капитан Андреев с информацией «по низу» о том, что «подсадной» ничем пока обрадовать не может: Петухов лишь сопли на кулак мотает и скулит, что ни в чём не виноват.

– Наш «стукачок» говорит, – виновато потупил взгляд Андреев, – что этот чмошник не похож на мокрушника.

– Пусть работает дальше! – недовольно сморщил огромный, как у Ильича, лоб Трофименко. – Такие деньги тратим на эту публику, а толку – как с козла молока! Иди и передай ему: пусть «раскручивает»! И пусть только попробует не «раскрутить» – оставлю не только «без сладкого»: без штанов!

Андреев, так и не переступавший порога и просочившийся лишь головой, счёл за лучшее моментально растаять в дверном проёме.

– Работничики! – энергично «одобрил» Трофименко. – «Как из собачьего хвоста – сито», так ты, кажется, говоришь, Семёныч?

– Не я: Остап Бендер.

В этот момент в дверь постучали. Трофименко грозно сдвинул брови: не приведи, Господи, кто-то из своих. Но «неодобряемым стукачом» оказался провожатый из Кировского РОВД, который доставил лейтенанта Иванова, Емельяна Ивановича.