М. Мариэль - Ночь в викторинском стиле. Аромат 185

– Попрошу простить меня, Леди, просто я не планировал так допоздна работать. А шо-то получается, шо я ещё надолго тут застрял. Моя супруга сегодня такой ужин мне приготовила, а я, – он грустно взглянул на Наталию Романову, – здесь сейчас с вами разговариваю. Эх…, курочка моя с лапшичкой, – на секунду замечтался старший следователь. – Вы уж меня простите, – улыбаясь, промолвил он, – продолжайте, голубушка, – закрыл дверь в кабинет и присел на стул, возле огромного деревянного овального стола.

Женщина же сидела в центре, во главе стола на мягком темно – зеленом кресле из кожи питона, сделанном под заказ лично для Рафаила Борисовича.

Напротив неё, на другом конце стола, примостился помощник следователя. Молодой высокий кудрявый паренек, Костя, которого старший следователь взял с собой в НБР. Он записывал допрос под протокол. Одним из условий перехода в новую структуру и стал Константин. Ради него, Савелий Петрович рискнул податься в новоиспеченную структуру.

Помощник следователя располагался за столом не случайно. Это сделать ему приказал наставник ещё прежде, чем начинать допрос. По мнению следователя, это самая лучшая схема расположения при работе с подозреваемым. Он усаживает человека в центральное место, тем самым бросая на него ответственность за весь стол, и даже не имеет значения, что в комнате почти никого нет. Подозреваемому становится неуютно и не комфортно, притом, что в этот момент он может находиться в самом шикарном и самом удобном кресле. Он чувствует на себе тяжесть ответственности, как главы стола, и не может сосредоточиться на своих показаниях, или, по крайней мере, ложь в такой ситуации сочинять, пересказывать гораздо сложнее. А сам старый следователь, садится сбоку, чтоб не давить на собеседника, получая при этом предрасположение к себе. Таким образом, ему гораздо легче получить правду. А вот к помощнику, который сидел в центре, напротив, допрашиваемые негодовали, он напрягал их подсознание ещё больше. Костя был контр – их. Парень ничего не делал, только записывал показания, и изредка посматривал на них из —под лба. Этот манёвр тоже был поручением старшего наставника. Именно такая ситуация выводила людей на своё истинное «я», которое и хотел высмотреть Савелий Петрович. Все эти разные маскировки, которые применяют люди при общении с ним, очень надоели старшему следователю, тем более в такое позднее время некогда было размениваться на кокетство: «Гюльчитай, а покажи-ка ты свое истинное личико». Как бы не старался Савелий Петрович за всю свою жизнь приобрести максимальный «портретный опыт» – так он сам называл свою способность изучать людей, всё же выискивались исключительные индивидуумы, которых прежде он не встречал. Попадались и такие властные персоны, которым главное кресло, наоборот, помогало справиться с тяжелой и непонятной ситуацией, и даже противник, сидящий напротив, их не смущал. Таких людей Савелий Петрович считал настоящими акулами. В основном, большинство из них – крупные бизнесмены. Они сами, если захотят, выведут любого из равновесия. Настолько матёрые каскадёры в жизни, что их выдержку можно сравнить разве что с отчаянными жонглёрами, балансирующими на ниточке над пропастью. Но, к счастью, Савелий Петрович, тоже не промах. Он на всех управу находит. Его профессиональные зубы заточены и под них. Сильные люди, категория повышенной сложности, но он всё равно разберет их на мелкие косточки, прожуёт – и не подавится. Юридический аппетит старшего следователя безграничен и не переборчив.

– Ну, так, шо, милочка, продолжим с вами ворковать? – Он глядел на даму, не до конца понимающей всей сути происходящего. – Сегодня моим ужином оказались вы. – Старший следователь улыбнулся, надеясь, на разум женщины.

Смущенная Наталия, была относительно устойчива к шуткам такого плана. Её английская выдержка во многом помогла справиться с возникшей ситуацией. Это английская леди – Наталия Генриховна Романова. Шёлковое синее платье, еще больше облегало её стройное тело на кресле. Длинный боковой разрез оказался очень полезен в этой ситуации. Немного отъехав на кресле от стола, и совершив элегантный жест ногами, запрокинув одну на другую, оголила их при этом полностью.

Савелий Петрович очень спокойно относился ко всем женским штучкам такого рода. В его жизни это было не самое хитрое заманивание во время допроса. Проделки такого рода, никак не действовали на старшего следователя. Он любит только Раису Максимовну, она одна – единственная для него женщина. А все остальные – просто люди женского пола. Вот и эта дама оказалась не исключение.