Наталья Кременчук - Смерть на фуршете. Полный текст романа

– Разумеется, от председательства в оргкомитете я пока отказалась… Впрочем, если вы захотите также принять участие в этом проекте, я могла бы предложить вас – как председатель жюри – например, ответственным секретарём премии и тогда возглавить оргкомитет. – Несмотря на то что Ксения была знакома со своей шефессой около двадцати лет, ещё с той первой курсовой, посвящённой преодолению симптомов экзистенциальной фрустрации у старших подростков, Антонида Клавдиевна обращалась к ней исключительно на «вы». – Ни к чему распылять управление! – разгорячалась Антонида. – Коль скоро спонсорством этой премии заинтересовался даже генеральный поставщик одежды и аксессуаров для маленьких декоративных собак в странах СНГ и АТЭС…

Ксения зажмурилась и потрясла головой, на миг представив, как широкую Антонидину грудь слюнявит пара шерстяных крошек, – кажется, это были чихуахуа, – в розовых комбинезонах и заколках с бриллиантовой крошкой, купленных в «Охотном ряду» на этаже «минус три».

– В этих условиях, – разгораясь, продолжала Антонида, – для нас самым главным будет создать высокую репутацию новой премии. Выбрать самых достойных лауреатов. Не знаю, на сколько меня ещё хватит, – Толь закурила новую «казбечину», – но есть искушение сделать ещё одно полезное дело.

– Как-то всё это неожиданно, – лепетала Ксения, думая о том, что недаром коллеги за глаза зовут Толь – «Пиковая Дама – туз номер три» (после первой, пушкинской и второй – Люси Улицкой, с которой Антонида водила дружбу со времён биофака МГУ). – У меня же докторская… годовой и перспективный план нашего сектора до 2020 года и ещё этот… президентский проект «Российская новая школа»… через день нужно сдать наши предложения… Это же куча бумаг…

О попытках счастья в личной жизни она даже не заикалась.

– Ну, разумеется, вы можете подумать, – согласилась Антонида Клавдиевна. – Во всяком случае, у вас ещё есть несколько часов.

Ксения, оторопев, раскрыла рот слишком широко и, хотя была пассивной курильщицей уже много лет, поперхнулась давно знакомым дымом.

– А что вы думали, – рассуждала корифей теоретико-педагогической мысли, – на это дело много желающих найдётся. Ведь у них в процессе подготовки к началу премиального процесса намечены командировки в Германию (вы же знаете, на моей исторической родине немало последователей Макаренко), в Ланкастер, Цюрих и, разумеется, в США (места командировок Антонида Клавдиевна называла, не заглядывая в свой листок) … Думаю, этим набором наши поездки не ограничатся. Словом, если вы делегируете мне свой голос, я, когда со мной вновь свяжутся организаторы, включу вас в премиальные структуры как свою ученицу. Ученицу, разумеется, в научном смысле слова.

Замечательная жизненная стезя – ученица! Вечная ученица! – злясь подумала Ксения, понимая, что всё равно «про» перевесят самые серьёзные «контра». И каким должно быть это «контра», чтобы она послала всю непрекращающуюся суету в её жизни на фиг?!

– Можно идти? – спросила Ксения. – Мне необходимо подготовить ответы на пришедшие вчера запросы…

– Сейчас пойдёте, голубушка, – Толь раздавила недокуренную папиросу в литой бронзовой пепельнице в виде половинки яичной скорлупы. Однако следующую папиросу, как обычно, не раскурила. – Присядьте на минуту. Я хотела посоветоваться с вами по весьма деликатному вопросу.

«Заболела? – мелькнуло в голове у Ксении. – Этого только не хватало!» Как настоящий учёный, она была консервативна, не стремилась к изменениям в рабочем распорядке и не грезила о замене хорошего на лучшее.

– Я чем-то могу вам помочь?

– Наверное, только тем, что выслушаете меня, – шефесса всё же потянулась к коробке «Казбека», но закуривать не стала.

Ксения всем своим телом изобразила готовность слушать.

– Когда я вчера вернулась домой, – начала Антонида, – Эдуарда Борисовича ещё не было. Жарко, душно… Я решила принять душ и, когда взялась за свой халат, обнаружила, что он влажен. Да, влажен!

«Ну и ну! – подумала Ксения. – Неужели в такую жару за несколько часов, прошедших после её купания, халат не высох?!»

– И что же? – сказала она. – Я не понимаю.

– Я тоже вначале не понимала. Но Эдуарда Борисовича не было долго, очень долго. Его мобильный телефон не отвечал. Потом-то он объяснил, что, как обычно, отключил его, поскольку был на прослушивании, а позже забыл включить. Но какое может быть прослушивание, если пожилой человек возвращается ближе к полуночи?! У них что там, лужёные глотки?.. Утверждает, что заговорился с членами отборочной комиссии и не особенно торопился, так как пережидал пробки… Сказки для детей младшего дошкольного возраста!