Людмила Мартова - «Смерть» на языке цветов

Со всеми житейскими трудностями она легко справлялась сама, могла без мужской помощи организовать ремонт, переезд, отпуск и ликвидацию стихийного бедствия, вот только, когда ломалась машина, почему-то сразу становилась беспомощной, как младенец. В такие минуты Лиля сама себе напоминала блондинку, живущую по формуле: «я девочка, я не хочу ничего решать, я хочу новое платье».

Платье в данный момент она не хотела, зато мечтала о том, что неведомый ей ремень генератора материализуется откуда-то из воздуха, машина сама собой починится, и можно будет ехать дальше.

— Вот что. — Широков захлопнул капот и отряхнул руки. — Лилия Юрьевна, я предлагаю доехать до моего дома. У меня есть старый ремень, который я поставлю на ваш автомобиль, и вы вполне сможете без приключений добраться до города, а там до станции техобслуживания.

— Нет, Илья, это, наверное, неудобно. И потом, этот ремень, он же денег стоит.

— Да бросьте вы, Лилия Юрьевна. Живу я один, так что ваш визит никого не отвлечет и не расстроит. Ремень я вам просто одолжу, а потом вы мне его вернете. Мы со Сколкиным к вам в управление, как на работу ходим. Вот и отдадите при случае.

— Что ж вы один живете, Илья? Неужели не нашлось женщины, которая оценила бы вас по достоинству? — Настроение у Лили было хорошее, поэтому и разговаривала она игривым тоном, который обычно не позволяла себе с малознакомыми людьми.

— В разводе, — коротко ответил он. — Дом, конечно, не мой. Мы его вдвоем с сестрой строили. То есть строил, конечно, я, а деньги давала она, она более моего зарабатывает. Но сестра тут только наездами бывает, а я постоянно живу. Не могу я в каменных джунглях. Да и квартиру пришлось жене оставить. Так что все к лучшему сложилось.

За разговорами они почти доехали до нужного места. С асфальтовой дороги свернули на примыкающую узкую гравийную отворотку, чуть ли не тропинку, которая чуть поднималась в горку, где стоял массивный деревянный дом, выкрашенный морилкой в темный цвет. Под красной черепичной крышей он производил мрачное впечатление — здоровенный, закрывающий солнце, из широких круглых бревен. Вокруг тропы, по которой они ехали, лежали огромные каменные валуны, от чего пейзаж вокруг становился фантастическим и немного пугающим.

— Ледник шел, — коротко пояснил Широков, перехватив Лилин заинтересованный взгляд.

Мертвая часть деревни, с развалившимися и сгоревшими остовами домов, осталась справа. Дом Широкова стоял на самом краю поселка, на отшибе, как говорили раньше. Гравийная дорожка привела их к высокому темно-красному забору с массивными металлическими воротами. По верху забора шли острые пики, грозяще потерей штанов любому желающему через него перелезть.

— Когда в такой глуши живешь, остерегаться чужаков надо, — бросил Илья, снова перехватив взгляд Лили, брошенный на пики. — Вы посидите в машине, пожалуйста. Я собак в клеть загоню.

— Собак?

— У меня два ротвейлера. Настоящих, тренированных. Я когда уезжаю, отпускаю их по двору бегать. Лучшая защита от непрошеных гостей. Сейчас, подождите минуточку.

У Лили по спине побежали мурашки, и она взяла Матвея за руку. Собак она не боялась и всегда находила с ними общий язык, но тренированные ротвейлеры действительно представляли из себя реальную угрозу.

Широков исчез внутри двора, что-то прокричал, лязгнуло железо, и, широко открыв ворота, он вскочил обратно в машину и лихо зарулил во двор.

— Можно выходить, — сообщил он и скрылся из виду, чтобы закрыть ворота.

Лиля опасливо спустилась с подножки во двор. Он был большим и очень чистым. Вдалеке виднелся сарай, такой же основательный, как и дом. Справа от входа изрядную часть двора съедал сетчатый вольер, в котором, злобно рыча, бродили два огромный пса, косясь на хозяина и его гостей. Засов на вольере был плотно заперт, так что Лиля разрешила Матвею тоже выйти из машины.

Посредине двора чьи-то знающие руки разбили чудесную клумбу — большую, многоярусную, уже покрытую какими-то синенькими цветочками, напоминающими то ли ирисы, то ли подснежники. Чуть дальше виднелась большая теплица, в которой тоже росли цветы.

— Сестра увлекается. — Широков продолжал читать Лилины мысли и отвечать на вопросы, которые она даже не задавала вслух. — Я-то к этому равнодушен, а она на цветах помешана просто. Я не возражаю, хоть и гламур это. Дом же не только мой, но и ее тоже.

За домом забор из металлопрофиля переходил в каменный, увитый плетями дикого винограда, на которых уже проклевывались первые листочки. У дальнего края стояла баня, такая же основательная, как и другие постройки. За баней в стене виднелась небольшая калитка, что-то вроде черного хода, закрытая на засов.