Сергей Мориц - По собственному следу

— Выпьешь? У меня есть неплохой джин.

— Я не пью джин.

— Ну прости, ничего другого предложить не могу. Мой бар внезапно опустел, — с ироничным подтекстом произнёс Ле Грэйди, появившись с бутылкой в руке.

— Даже посудой не побрезговал, — удивлению Ласло не было границ, когда пред ним появился стакан в медном подстаканнике, используемом транзитными поездами.

— Наверное в суматохе забыли. Отчего же им простаивать попусту? — наполняя посуду прозрачным алкоголем, недоумевал тот.

Испарившаяся часть джина достигла органолептического восприятия, вызывая неприятные ощущения, на уровне подсознания.

— Выпей залпом, — советовал он Ласло.

Обжигая внутренности, составляющие напитка достигли кровеносных сосудов, вызывая приятные спазмы, и ничего более. Никакой отрицательной реакции, кроме искривлённой вкусовыми рецепторами гримасы на лице.

Пол был усыпан сигаретными окурками и прочим мусором, а под сидение напротив, забежала огромная, мерзкая крыса. Он было подумал, что она ему привиделась, но заметив его отвращение и испуг, собеседник лишь подкрепил его воображение, мелкими деталями:

— Их здесь много. Но они безвредны. Знаю, выглядят не весть как привлекательно, но это всего лишь грызун. Ничем не хуже безобидной мышки например, — рассуждал хозяин крысиного притона, — мышь вряд ли бы вызвала такую реакцию своим появлением. Возможно оно бы тебя и удивило. Но крыса, это совсем другое дело. Люди кричат, визжат и морщатся, при виде этого существа. А ей всего то и нужно, что пробежать мимо, она здесь вовсе не для этого. Не для того, чтоб вызвать твоё отвращение, и уж тем более не за тем, чтоб грызть твои ноги, — тем временем волосатое создание, с длинным хвостом, похожим на отдельный живой подвид, умчалось обратной дорогой туда, откуда пришло.

Скромное жилище самого Ласло, на фоне железного вагона, кишащего крысами и неизвестно ещё какими представителями данного семейства, казалось не таким уж убогим и холодным, как ранее.

Под треск горевшей древесины, они немо опустошили ещё по одной порции.

— Так что мне предстоит исправить? — вдруг заговорил Ле Грэйди.

Ласло не знал с чего начать. Ещё несколько часов назад, он бы ни за что на свете не стал делиться мыслями о содеянном с первым встречным. Но как уже упоминалось, и посещение этого гадкого места не входило в его планы.

— Все началось в ту проклятую субботу, — его речь была ровной, он более оживлял её яркими эмоциями и интонацией. Ле Грэйди внимательно слушал его рассказ, периодически разбавляя услышанное джином. Он не перебивал, и никак не комментировал события, которые невозможно было назвать совершенно обыденными и ни сколь незаурядными.

Когда Ласло закончил, Ле Грэйди ещё некоторое время помолчал, не издавая не звука, прежде чем задать вопрос:

— И ты правда готов умереть ради благополучия дочери?

— Несомненно, — без раздумий ответил Ласло.

— Что ж, я могу тебе помочь. Но можно ещё вопрос?

— Слушаю.

— Ты не думал о пропавшей жене? Не подозревал её? — осторожно изъявил интерес Ле Грэйди.

— В чем? — недоумевая переспросил его Ласло.

— Не могла ли она, сыграть с тобой злую шутку, оставив то самое послание, с именем лошади?

— Нет, — его твёрдый ответ прозвучал незыблемо, — так что у тебя за предложение?

— Я помогу тебе умереть, — фраза прозвучала чрезмерно зловеще, и заставила своего адресата немного насторожиться.

— И как же ты это сделаешь?

— Безболезненно. И совершенно бесплатно. Я задолжал неким людям. Дело в том, что я игрок. Сумма невелика, но я надул их, оставив под залог фальшивую безделушку, и теперь, меня разыскивают.

— Но как это поможет моей проблеме?

— Человек, которому я должен, отличается крайней степенью жестокости и кровожадности. Он беспощаден. Его прозвище Шляпочник. Он постоянно наряжается в широкополые шляпы разной формы и цветовой палитры. Он из венгерской мафии. И тебе просто нужно сесть с ним за один карточный стол.

— Но для чего мне это нужно? — в нетерпении выпытывал Ласло, — азартные игры вынудили меня на крайние меры, из-за них я оказался на самом дне, и решил больше не всплывать на поверхность!

— Я введу тебя в игру, мой долг будет прощён. А ты, мой друг, займёшь моё почетное место. Они сделают все быстро, и ты ничего не почувствуешь, — циничность, с которой он, открыто заманивал в ловушку, поражала и будоражила. Но ведь это была обоюдно выгодная сделка. И Ласло начал улавливать смысл.