Сергей Мориц - В плену воображения

Он стремглав бросился на выручку дочери. В кухне прихватил самый большой из ножей. Остановился. Поставил обратно в ножны, и взялся за тесак. Промчавшись лестницей, оказался на улице. Испуганные прохожие, избегали его как прокаженного.

Через несколько минут, Эсер изо всех сил барабанил в дверь слабоумного, распугав всех жителей подъезда.

Наконец дверь отворилась. На пороге, стоял испуганный владелец квартиры. Он был в одних трусах. Без растительности на голове. Даже бровей не было. На две головы выше вломившегося, скрестив руки в области гениталий, он весь дрожал. Маленькие глаза уродца, были опущены вниз. Верхняя губа выдавалась вперёд, обнажая неровные и огромные зубы. На подбородке свисала вязкая слюна.

— Где она, мразь!? Отвечай! — Эсер толкнул его в грудь, размахивая тесаком перед его мерзким лицом, — что ты с ней сделал!? — он сдерживал гнев, сделав остриём лишь небольшой надрез под глазом уродца, который теперь лежал на земле.

— Фффффф, — шипел на него недоумок, разбрызгивая слюной.

— Я тебе яйца отрежу, если ты её хоть пальцем тронул!

Жильё полоумного было пропитано вонью и затхлостью. Повсюду были сложены тюки с одеждой. В ванной текла вода.

Эсер осмотрелся. В квартире кроме фыркающего, извивающегося в припадке слабоумного больше никого не было. В ванной, наполненной водой, плавала знакомая кукла. Это была кукла его дочери, которую она вчера уронила в лужу.

— Где моя дочь? — он присел на колени над трепещущим телом урода. Снова пригрозил блестящим тесаком, приставив ему между ног. Тот сразу же обмочился. Желтая лужа растекалась под ним, отблёскивая в лунном свете свирепым отражением лица человека, с холодным оружием в руках. Эсер не сразу узнал его. Бородатого безумца, с тесаком. Не узнал самого себя.

— Там плавает кукла моей дочери, — процедил он сквозь зубы, — я спрашиваю тебя в последний раз, что ты с ней сделал? — лезвие впивалось в отросток выродка все глубже. Одно движение, и он отвалится совсем.

— А-а-а-а, — завопил невменяемый смотритель приюта для бездомных.

— Не ори! Я сейчас прикончу тебя!

— Эсер, — услышал он своё имя, приглушенное стенной перегородкой, — это ты? — прозвучал голос Анны. Она была дома.

— Анна? Где Алиса? — он не убирал тесак с промежности урода, закрыв ему рот другой рукой.

— Она здесь со мной. Ты что там делаешь?

— Она в порядке? Вы целы?

— Конечно. Ты как там очутился?

— Алиса точно дома? — переспросил он.

— Ну да. А что случилось?

— Ничего не случилось. Я сейчас прийду. Все в порядке, — оставайтесь там.

Он медленно поднялся на ноги, переводя дух. Слабоумный, чьего имени он не знал все ещё громко стонал.

— Перестань. Ну все прекрати. Прости меня. Я тебя не обижу. Слышишь. Ты хоть меня понимаешь? — он спрятал тесак за спиной, — все вот видишь. Я его убрал. Не обижу. Откуда у тебя кукла? А?

— А-а-а, — с новой силой принялся завывать, размазывая сопли мокрой рукой.

— Ну все, успокойся. Ты её просто нашёл. Так ведь? Нашёл, но она не твоя. Я заберу её и уйду. Больше тебя не потревожу. Извини, — он медленно пятился назад, глядя на перепуганного беднягу, в луже своих испорожнений, — я больше не прийду.

На улице почти никого не было. Он мигом промчался мимо вахтерши, прикрыв тесак грязной игрушкой. Ему нужно было поскорее убедиться, что с семьей все хорошо.

Вломившись, словно очумелый, бросил разделочный тесак под тумбу с обувью в прихожей.

— Алиса!

— Тише. Не кричи, — шепотом остановила его Анна, — она уже уснула. Ждала тебя, но пришлось её уложить. Был тяжелый день.

— Но я принёс её куклу, — он трепал игрушку в руке перед лицом жены.

— Господи, где ты её взял?

— У смотрителя, что живет через стену.

— Но что ты там делал? Почему пошёл туда? — она смотрела с недоумением. Эсер приоткрыл дверь в комнату дочери, чтобы убедиться, что она там. Комочек был под одеялом. Она была жива.

— Это странно, — он не смог рассказать ей истинную причину своего вторжения в дом того ненормального, поскольку, она бы поставила под сомнение его собственную вменяемость, — просто я увидел в окно, как он несёт её куклу домой. Вот я и пошёл за ним, — соврал он.

— Ты весь дрожишь. Что с тобой? — она держала его за руку.

— Все нормально, просто разволновался. Вас долго не было. И эта чёртова кукла. Я уж было подумал…

— Что?

— Я испугался за неё. Вот и все, — Эсер пытался перевести дух. В ушах звенело. Сердце колотилось в бешеном ритме и мутнело в глазах.