Брайан Эвенсон: Катализатор

Но как такое возможно? Как Йенси смог попасть сюда? И зачем? Даже в своем нынешнем смятенном состоянии Иштван не мог не сообразить, что Йенси оказался здесь, преодолев миллионы миль, только ради него. Он прилетел за старшим братом.

Стало быть, Йенси не бросил его. Совсем наоборот. Он явился сюда, за Иштваном. Брат его любит и заботится о нем. Но в таком случае как насчет Обелиска? Обелиск тоже его любит? Тоже заботится о нем? А Брайден? Брайден заботится об Иштване или просто его использует?

Если брат ему друг, то Брайден точно нет. Брайден все время принуждал его к чему-то, удерживал в ином мире, заставлял ощущать свою особую роль. Но не был ему другом. Брайден просто хотел воспользоваться им, чтобы понять, что хочет сказать Обелиск.

Все эти мысли вихрем пронеслись в голове, и миг просветления прошел, но и этого оказалось достаточно. Его одурачили и просто использовали, хоть он и не вполне понимал зачем. Брайден видел, что с ним сотворил Обелиск, и ради своего удовольствия принуждал уходить из обычного мира все дальше и дальше в мир иной. А результат – вот он, лежит на полу. Его избитый, окровавленный брат.

Иштван подсунул руки под спину Йенси, поднял его и прижал к груди.

– Прости меня, – прошептал он в ухо брату, хотя и не был уверен, жив тот или нет. – Я не хотел сделать тебе больно.

Но Йенси не отвечал.

Как долго он простоял так с братом на руках, Иштван не знал – может, всего пару секунд, может, несколько минут, а может, дольше. Из забытья его вырвало внезапное появление Брайдена. Он подошел к Иштвану и похлопал его по плечу.

– Ты истинный пророк, – сказал Брайден. – Я знал, что ты сделаешь правильный выбор. Наша работа слишком важна, чтобы позволить всяким посторонним обстоятельствам встать у нас на пути. Вся твоя семья теперь здесь.

И он указал сперва на Обелиск, затем на себя.

Иштван стоял и, не мигая, глядел на него, отчего улыбка на лице Брайдена немного угасла. Иштван продолжал молча смотреть на него, и Брайден повторил свою речь еще раз. Едва он закончил, как улыбка возникла теперь уже на лице Иштвана.

Медленно и осторожно он выпрямился, не сводя глаз с ученого, сохраняя на лице застывшую, неподвижную улыбку. Брайден еще что-то вещал, но Иштван его не слушал. Он знал, что ему делать, и теперь оставалось только дождаться подходящего момента, дождаться своего шанса.

Появилась мать и, склонив голову набок, удивленно уставилась на него.

«Что ты делаешь? – спросила она. – Что ты задумал?»

Но Иштван только покачал головой. Следом возник убитый им политик и задал тот же самый вопрос, но немного другими словами. И последним явился Конн – этот из всей троицы казался наиболее заинтересованным в ответе.

Брайден по-прежнему что-то бубнил. Иштван смотрел, как шевелится его рот, как ходит под кожей кадык. Закончив монолог, Брайден взглянул на Иштвана, видимо ожидая какой-то реакции на свои слова. Иштван по-прежнему молчал. Брайден подождал еще немного, удивленно приподняв брови, но так и не дождался ответа и повернулся, чтобы уйти. И в этот самый миг Иштван набросился на него и сломал ему шею.

Брайден беззвучно рухнул на пол, точно манекен, который никогда не был живым существом. Голова его вывернулась под немыслимым углом.

– Похоже, я оказался фальшивым пророком, – сказал Иштван мертвецу, но тот ничего не ответил.

Мысли, ненадолго ставшие такими ясными, теперь снова начали путаться, и Иштван не знал, как привести их в порядок. Он опустился на колени и дотронулся до разбитого лица брата. Стал массировать ему шею, пытаясь привести в сознание. Или вернуть к жизни?

Он задумался: «Может быть, Обелиск мне поможет? Может, он мне и не враг, а единственным врагом был Брайден».

Иштван покачал головой. Неужели он действительно в это верит? Нет. Но он опасался, что рано или поздно сможет убедить себя в этом.

Он продолжал разговаривать с Йенси, нежно дотрагиваться до него, и постепенно, очень медленно, брат задышал глубже и начал приходить в себя.

– Йенси, вернись, пожалуйста. Вернись ко мне.

И Йенси вернулся. Правда, один глаз у него полностью заплыл и не желал открываться, все лицо было в крови, а одна скула, похоже, сломана. Но, главное, он был жив.

– Брайдена больше нет, – сообщил Иштван, когда брат открыл здоровый глаз.

Йенси заморгал, повернул голову сначала в одну сторону, потом в другую и спросил:

– Что?

– Брайдена больше нет. То есть он мертв.

– Ты убил его?

– Я сломал ему шею, – как нечто само собой разумеющееся сообщил Иштван. – Щелк – и готово.