Лора Липман: О чем молчат мертвые

Наконец, когда окончательно стемнеет, когда они уже не смогут видеть лица друг друга, а сад опустеет — по крайней мере, им покажется, что они на лужайке одни, — Мириам и Санни снова примутся обсуждать Стэна Данхэма.

— Отец поступил бы точно так же, — скажет Мириам, — если бы ты или Хизер сделали что-то подобное.

— Я и так сделала… — возразит Санни, но мать не захочет ее слушать.

— Такова природа всех… большинства родителей. Они пытаются защитить своих детей, исправить их ошибки. Дети могут быть счастливы, когда у их родителей проблемы, но ни один родитель не будет счастлив, если с его ребенком что-то не в порядке.

Санни прокрутит эту фразу в голове еще несколько раз. Придется поверить Мириам на слово. Если это правда, то Санни была не готова стать матерью. Ей не было особого дела до детей. Честно говоря, она их недолюбливала, словно они украли основную часть ее жизни, хотя Санни понимала, что это неправильно. Это она крала имена и жизни маленьких девочек, не доживших до второго класса.

— И все же, я думаю, твой отец никогда не причинил бы людям столько боли, сколько Данхэм причинил нам, — скажет Мириам. Говоришь, он был добр к тебе, и я ему за это благодарна. Но я никогда не прощу его за то, что он сделал с нами.

— Меня ведь ты простила.

Для Санни это была рана, которую она непрерывно расцарапывала, как ту воспалившуюся ранку после прививки.

— Санни, тебе было всего пятнадцать. Мне не за что тебя прощать. Я ни в чем тебя не виню. И отец, будь он жив, тоже не винил бы тебя в смерти Хизер. Я в этом уверена.

— А Хизер бы винила.

К недоумению Санни, Мириам рассмеется.

— Может, и так. Обидчивость и скупердяйство дружно сосуществовали в Хизер с самого рождения. Но, думаю, даже она поняла бы, что ты не хотела причинять ей зла.

Один из павлинов вскрикнул в ночи почти человеческим голосом. Хизер дает о себе знать? Санни никогда не была уверена в том, что сестра простила бы ее, как в то хотела верить их мать.

Но обо всем этом они будут говорить позже, когда останутся наедине в Куэрнаваке. Пока же они находились в магазине и до сих пор едва знали друг друга. Внезапно Мириам скорчила рожу поверх головы своей капризной посетительницы — высунула язык и закатила глаза. «Такое же лицо делаю я, — подумала Санни, — когда кто-нибудь скачивает на рабочий компьютер какую-то ерунду, из-за которой летит вся система, а мне приходится все исправлять».

— Да, она и правда похожа на отца, — ответила Мириам. — Она в первый раз в Мексике. На Рождество мы с ней поедем в Куэрнаваку, поживем в «Лас Мананитас».

— Я бы не поехала в Куэрнаваку ни за какие коврижки, — брюзгливо сказала покупательница. — А в «Лас Мананитас» цены слишком уж завышены.

Она отошла от прилавка, как от стола после сытного обеда, которому, однако, не удалось утолить ее голод, и неуклюжей походкой вышла из магазина, не сказав даже «до свидания» или «спасибо».

— Можно подумать, — сказала Мириам, выйдя из-за прилавка и заключив Санни в крепкие объятия, — будто я горела желанием пригласить эту очаровательную женщину поехать вместе с нами. Ну да ладно. Как поездка, Санни? Не устала? Если хочешь, иди домой, вздремни. Или сначала пообедаем? Во сколько ты сегодня проснулась? Долго пришлось сюда добираться?

« Целых тридцать лет, — хотела ответить Санни. — Тридцать лет и одну аварию на мосту ».

Но она постаралась придумать более простой ответ, ответ, который будет понятен любящей матери. Как Макс из «Там, где живут чудовища», Санни, устав от сумасшедшего круговорота приключений, вернулась домой и сняла с себя волчий костюм. Она хотела быть там, где ее любят, несмотря на то, что, казалось, давно потеряла на это право.

— Если честно, я жутко голодна, — сказала она. — Ни в автобусах, ни в самолетах теперь не кормят нормальной едой… Представляешь, я не летала на самолетах с тех пор, как мы летали с тобой в детстве в Оттаву.

Неожиданно у нее перед глазами мелькнула картинка: они с сестрой в одинаковых платьях, Санни вся перепачкана «Эм-энд-эмс», а Хизер безупречна — эдакая девчоночья версия Гуфуса и Галланта [52] Персонажи серии комиксов. Галлант умен, всегда вежлив и учтив как со взрослыми, так и со своими сверстниками; Гуфус, наоборот, является воплощением всех негативных качеств ребенка. . Черт, да Хизер с самого начала знала, что Тони — придурок! Ей хватило нескольких секунд, чтобы это понять. В свои почти двенадцать Хизер была гораздо мудрее пятнадцатилетней сестры.