Наталья Александрова - Волшебные стрелы Робин Гуда

И предчувствие ее не обмануло: в дальнем углу фойе Лариса увидела знакомый унылый силуэт. Вилена о чем-то разговаривала с одной из интеллигентных старушек.

Лариса протолкалась к Вилене и поздоровалась, после чего спросила, почему сегодня в музее такое оживление.

– Ну как же, – ответила за Вилену ее пожилая собеседница, – сегодня ведь состоится лекция Андрея Геннадьевича!

Это прозвучало так, как будто в музее намечалась бесплатная раздача ювелирных изделий.

– Но билетов на лекцию уже нет! – добавила старушка взволнованно. – Их давно уже разобрали! На лекциях Андрея Геннадьевича всегда аншлаг, так что, если вы хотите попасть, нужно записаться заранее…

– Мне не нужно на лекцию… – начала Лариса, но старушка ее уже не слушала, на лице ее появилось восторженное выражение, она молитвенно сложила руки и воскликнула:

– Это он! Он! Он пришел!

В дверях музея появился большой и грузный пожилой мужчина в черном, растянутом на локтях свитере, с деревянной цепью на объемистом животе, с редкими седыми волосами и ввалившимися глазами, чересчур яркими для его лет. Под руку его поддерживала прелестная молодая женщина, взиравшая на него с робким обожанием, как ревнивым шепотом сообщила восторженная старушка – его новая жена, то ли седьмая, то ли восьмая.

Вокруг прибывшего образовалось какое-то магнитное поле. Все посетители и особенно посетительницы бросились к нему, стремясь оказаться как можно ближе, а при возможности – дотронуться до него, перехватить его взгляд.

– Андрей Геннадьевич, Андрей Геннадьевич… – несся по фойе восторженный шепот. – Он пришел… он явился… он будет говорить… он одарит нас жемчужинами своего гения…

Лариса при виде этого ажиотажа недоуменно пожала плечами и повернулась к Вилене:

– Позвольте представить вам моего друга Владимира Михайловича, он – известный реставратор и хотел бы взглянуть на картину «Стрелок рассвета», чтобы определить, можно ли убрать те детали, которые пририсовал на холсте неизвестный…

– Вандал! – закончила за нее Вилена и повернулась к Владимиру Михайловичу: – Я не могу принять решение о реставрации без Василия Дмитриевича, но показать вам картину – пожалуйста!

Она провела их по знакомому коридору в выставочный зал, прошла через него, не задерживаясь, к двери, ведущей в запасник, открыла ее и подвела Владимира Михайловича к шкафу, где хранилась картина Масальского.

– Я оставлю вас на какое-то время, – проговорила она, – конечно, это непорядок, но мне нужно убедиться, что у Андрея Геннадьевича есть все, что нужно для лекции.

Она вышла из помещения.

Владимир Михайлович встал перед картиной и стал внимательно осматривать ее. Лариса стояла рядом, стараясь ему не мешать.

Так в полном молчании прошло около получаса.

Наконец Владимир Михайлович нарушил тишину:

– Нет, у меня нет никаких идей… все именно так, как на вашей фотографии. Понятия не имею, что имел в виду неизвестный художник, пририсовавший часы и розу румбов. Мы только зря побеспокоили вашу знакомую.

– Это не страшно! – отмахнулась Лариса. – Ладно, нет так нет, не будем зря терять время.

Она вышла из запасника в музейный зал и придержала дверь, пропуская Владимира Михайловича.

– А здесь что? – проговорил он, оглядываясь.

– Здесь личные вещи Масальского, книги из его библиотеки… – повторила Лариса то, что прошлый раз услышала от Вилены.

– Книги из его библиотеки? – заинтересовался Владимир Михайлович, подходя к большому книжному шкафу темного дерева. – Хорошие книги… говорят, бумажная книга доживает свой век, вытесняемая электронными носителями информации, а мне как-то не хочется в это верить… так приятно взять в руки настоящую книгу в хорошем переплете, с замечательными иллюстрациями…

Он протянул руку к полке – и вдруг отдернул ее, как будто обжегся:

– Что это?

Лариса подошла к шкафу, чтобы посмотреть, что его так заинтересовало.

На полке, перед которой замер Владимир Михайлович, стоял большой том в кожаном переплете с золотым тиснением. На корешке было написано имя автора и название книги:

«Максимилиан Волошин. Северо-восток».

– «Северо-Восток»! – прочитала Лариса завороженно. – Именно то, что было зашифровано в картине! Может быть, неизвестный художник направлял нас к этой книге?

Лариса с трудом вытащила книгу с полки, раскрыла первую страницу.

«Максимилиан Волошин. Северо-Восток. Иллюстрации Ореста Масальского».